—
Разумно, — кивнул я.
Староста
и в самом деле «понимание имел». Коль уж приманивать неведомую и опасную зверюшку
на живца, то лучше на такого, что не даст себя проглотить, сразу. А на случай, неизбежных
в море случайностей — в хозяйстве… наименее полезного. То есть — чужака. И кто его
за такой подход винить станет? Только не я. А поскольку Титыч не глуп, понимает,
что план его весь на виду, то и постелить спешит мягко да сладко.
— Когда пойдем?
—
А завтра и пойдем, Влад. Чего тянуть? Сегодня ты отдохни, сколько миль отмахал-то,
пока домой добрался. Ноги, небось, до сих пор гудят? Нет, я знаю, что легионера,
тем более — «барса», длинным маршем не удивить, — поспешно выставил вперед руки
Титыч, думая, что я хочу возразить. — Но в лесу, Владислав Твердилыч, если что не
так пойдет, тебе вся быстрота и ловкость понадобятся. А я очень хочу, чтобы ты живым
остался. Веришь?
«Извини,
Титыч, я хуже о тебе подумал».
—
От твари этой неведомой беда большая, но завелось в округе лихо и похуже. И уж там
не только попотеть придется. Вся твоя выучка десятник понадобится. Завтрашнюю вылазку
считай разминкой. Так что не торопись. Походи по деревне, с товарищами детских игрищ
словечком перекинься. Малютка Сыч по-прежнему на пасеке проживает. Рад встрече будет
безмерно, я думаю. Ведь многие уже и позабыть тебя успели… из тех, кто жив остался.
Листице, колыбельную спой… — Титыч кивнул на входящую в хату вдовушку и ловко ушел
от неприятной темы. — Или пускай она сама тебе ее помурлычет…
Поймав
неодобрительный взгляд молодицы, староста поперхнулся.
—
Гм, и чего это я, старый дурень, вас поучать взялся? Чай, не маленькие, разберетесь
с какого краю подушки взбивать. Эх, думал, посидеть с тобой, десятник, за кувшином
вина, но правила легиона помню: перед битвой — ни глотка. Вот сдерем со зверюги
шкуру, тогда и разговеемся обстоятельно. Попоем наших, походных… Верно?
—
И никак иначе, — согласился я. — Только, знаешь, дядь…, тьфу, Ярополк. Скажи-ка
ты всем, чтобы не тревожили меня сегодня. Ни знакомцы, ни просто любопытные. Добро?
Хочу в тишине побыть. А надо будет чего, Листица поможет.
—
Тоже верно, — отнесся с пониманием к моей просьбе староста. — В войске человек никогда
не остается один. Всегда кто-то рядом. Товарищи или командиры. А у десятника и хлопот
в разы больше. Тем более — старшины «барсов». Отдыхай, Владислав Твердилыч, прослежу,
чтобы не беспокоили. Да и Листица… твоя, как овдовела, тоже наловчилась: любого
мигом за порог выпроводит. Глянь, как насупилась! Того гляди, меня самого сейчас
погонит.