Или это опять проявились мои бонусные возможности? Так сказать, промежуточная
награда за прохождение уровня.
— Чего завис? — жизнерадостно улыбнулся рекомый покойник, делая приглашающий
жест. — Подходи ближе, не боись. Я не заразный…
— И тебе не кашлять, — пробормотал я не слишком внятно, но хоть с шага
не сбился. А то уж совсем неудобно получилось бы.
— Думаешь, я твой глюк? — еще шире улыбнулся «Швед».
Не выдержав такой оживленной артикуляции, травинка выпала у него изо
рта, тем самым разорвав кокон наваждения.
Плевать, я не прокурор, чтоб выяснять: что, откуда и почему? Не помню
кто сказал, если что-то выглядит, пахнет и на вкус не отличается от колбасы — значит,
это и есть колбаса. Сравнение далеко не этичное и ни разу не политкоректное, но
именно в эту минуту мне, вспомнилась то самое кольцо домашней колбасы, которую Мыколе
Шведиру к большим религиозным праздникам присылали из родной деревни. Сырокопченая,
начиненная крупнорублеными кусками свинины, почти без специй, но с запредельным
количеством чеснока, о своем присутствии в посылке она заблаговременно оповещала
весь личный состав, находящийся в подветренном секторе с расстояния в пару километров.
— Думать положено тому, кто звездочки на плечах рисует, а наше дело
строевым шагать.
— Ага, — хохотнул Николай. — Ты мне еще напой: «Выше ногу папуасы,
Кордашу нужны лампасы, а Хоме три звезды, остальное до…»
Потом пружинно вскочил и… протянул открытую ладонь.
— Здоров будь, Рак.
— Да пошел ты… — проворчал я в ответ, шагнул навстречу и со всей силы
сжал товарища в объятиях. Аж хрустнуло. На ветку наступил, наверно… — Живой, чертушка…
— Как тебе сказать, — Швед не отстранился, но и значительных усилий
в процессе обнимания не приложил. — Помнишь, куда меня? — он демонстративно задрал
подбородок.
Да, ничего не скажешь. Распоротое осколком горло, чисто теоретически,
можно зашить. Но чтоб даже шрама не осталось? Так не бывает.
«Бывает, бывает!..»
— Ну и каков твой приговор?
Швед перетек чуть назад. Собственно, я и не удерживал уже, сосредоточившись
на чистой, даже без царапин от бритья, шее товарища.
— Знаешь, Мыкола, — я был искренен, как на исповеди. — А мне это совершенно
по бейцам. Главное, что ты здесь, рядом… Эх, жаль выпить нечего.
— Кто сказал? — усмехнулся Швед, не глядя, протянул руку за спину и
вытащил из прислоненного к срубу вещмешка обычную армейскую баклагу. — Забыл с кем
едешь? Дернем за встречу?