Тут-то они и наткнулись на искомое. По чистой случайности –
буквально уперлись носом в искореженные, покрытые чешуйками
лилового нагара металлические и каменные конструкции.
Растительность так плотно затянула развалины замка, что можно было
пройти в десяти метрах от него и ни черта не увидеть. Да и вплотную
форма и даже точные размеры строения оставались загадкой. Было лишь
ясно, что замок перенес страшный пожар, огромен и частично погружен
в почву.
Колдуны воспряли духом, наемники вновь заговорили о яхтах и
женщинах, которых купят на заработанные денежки. И только
проводники выказали единодушную суеверность. Из их трусливого
лепета можно было понять, что кто-то ужасный обязательно накажет
всех, прикоснувшихся к «старинному железу». Разумеется, эту чушь
никто слушать не стал, а чтобы гоблины не сбежали, их привязали
прочными веревками к толстой пальме.
То, что предупреждение проводников – чистая правда, выяснилось
уже к вечеру. В сумерках от развалин вдруг отделились не то
механизмы, не то организмы – будто кишечнополостные отпочковались.
Отделились и стремительно двинулись к людям. Были они, пожалуй,
человекообразными – это единственное, что успел рассмотреть
Алекс.
Первыми жертвами порождений замка стали проводники. Они в
мгновение ока были разорваны на клочки. Затем пришел черед
наемников, которые отважно открыли по монстрам огонь. Жутких
созданий не брали ни высокотемпературные плевки магических жезлов,
ни пули запрещенных на Новом Шагоране автоматов. Дальнейшее
осталось для Алекса тайной. Он так припустил сквозь джунгли, что
ветер в ушах засвистел. Хотя, возможно, это были выстрелы древнего
оружия, посланные ему вслед.
Он бежал всю ночь и остановился, только влетев в непроницаемое
переплетение скользких ветвей и листьев. Это оказались ядовитые
кустарники. С трудом, преодолевая дикую боль, Алекс выбрался из
едкой западни и потерял сознание. Очнулся в лодке. Его подобрали
гоблины таха из племени Потрясающего Пальмы, когда он полз по
берегу Касаши, завывая, будто рожающая самка гиппопотама. Потом
Алекса много раз передавали с рук на руки, шумно торгуясь. Кажется,
собирались за него выручить приличные деньги у остроухих обезьян из
Ксакбурра. Так оно, в общем, и получилось – в эльфийской миссии
последние владельцы бедолаги получили за него десятка два
полновесных золотых кордоб.