– Эй, командир, хватит смотреть, пропускай скорее! –
заволновался гоблин с документами. – Не видишь, Зийле совсем
плохо?
Я покосился на него и взмахнул жезлом.
– Придется поднять пол в повозке, – сказал я. – Там у вас
какая-то пустота.
– Какой ты недоверчивый, – запричитал гоблин и двинулся ко
мне, размахивая руками. – Как же мы сестру вытаскивать будем? А
если родит? Никакой гигиены! Кто примет роды?
– Давай-давай, – отступая к обочине, настаивал я. – Меньше
болтай, скорее освободишься.
Оба родственника подошли к повозке, один полез внутрь, чтобы
помочь женщине выбраться. Внезапно что-то холодно блеснуло под
боком у первого гоблина. Едва видимый блеск боевого рубина
подействовал на меня, как рывок ошейника на собаку.
Я резко бросился в сторону, все еще не решаясь задействовать
свой жезл. Едва я успел залечь за колесом, как хлестнула молния
разряда. Рядом с левым ботинком в пыли возникла черная клякса,
будто выплеснули стакан чернил – след от магического разряда
средней мощности. Я прижал жезл к дороге и полоснул коротким
импульсом по тому месту, где должны были находиться ноги
нападавших. Кто-то взвизгнул, и тотчас из окна блокпоста угрожающе
захрюкал парализующий жезл Сидорова. Тормозной Стас наконец-то
сообразил, что к чему.
Приняв львиную долю импульса, корпус повозки противно заскрипел,
парусина с треском лопнула. Я буквально вжался в колесо. Попасть
под выстрел парализующего жезла – радости мало. Умереть не умрешь,
но часа два без сознания проваляешься. А с противоположной стороны
в любой момент мог прилететь разряд от гоблинов.
Скрючившись, я чуть не на коленях бросился в сторону
блокпоста.
За спиной раздался громкий возглас и щелчок бича. Взревели быки,
хрустнул переломленный шлагбаум, загрохотали по дороге колеса.
Я обернулся. Повозка, почти невидимая в клубах пыли, быстро
удалялась.
– Стой! – заорал я, вскинул жезл и пальнул вдогонку.
Из повозки что-то вывалилось. Подбежав к предмету, я увидел, что
это – багажный ящик, который недавно осматривал. Крышка у ящика
оторвалась, и все его неприглядное содержимое рассыпалось на
дороге. Я пнул ногой корявый горшок и выругался.
***
В дежурке я доложил о прибытии и замер перед мрачным особистом.
Тот, не глядя на меня, постучал по столу эбонитовым стилом. Затем
кивнул на стул.