– Поможете? – переспросил я, не веря своему счастью.
– Да.
– Спасибо, товарищ полков…
– Погоди благодарить. Короче, так. Дело можно замять, но
стоить это будет дорого. У тебя таких денег нет. У меня тоже. Но мы
их заработаем.
– Как?
Ярыгин помолчал, фукая густым дымом с запахом горящего каменного
угля. Затем выбил трубку в маленький чугунный горшочек, что стоял
на подоконнике. Подошел ко мне тяжелыми шагами, взял за пуговицу и,
дыша благородным коньячным перегаром, прошептал:
– Ты отправишься наемником к эльфам. Они хорошо платят за
наших солдатиков.
– Чего? – испуганно спросил я.
– Того! – рявкнул начхоз. – Со слухом плохо? Наемником,
говорю. К эльфам, на внутреннюю поверхность Земли. У остроухих
сейчас серьезные проблемы с гоблинами. Бунтовать вздумали, вонючки.
Эльфы сами воевать не хотят, опасно. Вот и принимают всех подряд в
миротворческие силы. Платят чистым золотом! Побакланишь до конца
службы у них. Дурацкое дело нехитрое, справишься. Здесь скажу, что
отослал тебя в командировку. Сколько тебе до дембеля осталось?
– Четыре месяца, – сказал я севшим голосом. – С
половиной.
Подполковник явно рехнулся, поэтому спорить с ним или вслух
удивляться его словам не следовало. Нужно было соглашаться с любыми
заявлениями, поддакивать и ждать удобного момента для бегства.
– Месяц – это сто граммов презренного металла, – забормотал
Ярыгин. – Умножить на четыре с половиной, минус посреднические...
Думаю, хватит. Еще и на подарки родителям останется. Да и я новые
часики куплю. Давно к швейцарским присматриваюсь. Ну как,
согласен?
– Так ведь деваться-то некуда, – заискивающим голосом
сказал я.
– Верно мыслишь, сержант. Тогда не будем тянуть кота за
хвост. Тем более, с принимающей стороной я уже договорился. Прошу
за мной!
Подполковник наконец отпустил мою пуговицу и прошагал к шкафу
для документов. Шкаф был самый обычный, пластиковый, с дверцами во
всю высоту. Дверцы были забраны матовым стеклом. На стекле зеленой
краской нанесен опять же неуставной рисунок: деревья вроде
пирамидальных тополей, а под ними – гарцующие единороги.
Когда начхоз начал открывать дверцы, я тихонько попятился.
Ярыгин тянул легонькие дверцы со страшным усилием, будто они были
отлиты из броневой стали в метр толщиной, а я пятился. Когда дверцы
шкафа распахнулись, я достиг двери.