По щеке
скользнула слеза—горькоот
того, что меня не встретят мама и папа,не будут ждать наплощади когда-то великогоинеприступного города. Под удивленные и в тоже
время радостные крикимоих
соотечественниковмыпрошликцитадели—трехэтажномукаменномудому рядом
с ратушей.На ней судили, в
ней принимали судьбоносные для стерхов решения, под ней хранили
секреты и проводили все обряды.
Переступивпорог
дома,я испыталастранное ощущение:как
будто кто-то невидимый и в тоже время осязаемый приветливо коснулся
меня. Верно этоДухДомавстретил,
принял и признал во мне хозяйку.Один за другимзагорелись хрустальные шарики-светильники, осветивпросторную прихожую. Дальшесвет волной побежал по всем комнатам и залам,
показываямое жилищево всей красе. Мой новый дом, я
именно сейчас почувствовала, что, наконец, дома и в безопасности.
Благодарно коснулась каменной стены и, передав ей свое тепло и
радость, с улыбкой обернулась костановившимся увходамужчинам, с удивлениемследившимиза мной, и
пригласила:
—Проходите,Дух Домапризнал во мне хозяйку, вы мои гости. Риол,
попроси приготовить нам банюи
ужин.Хороший
ужин! Еще мне нужен целитель для Сергея. И позаботься, пожалуйста о
том, чтобы хотя быдвоим
переселенцампередать
знание нашего языка.
Затемповела мужчин расселятьсяпо
комнатам изаниматьхозяйскиепокои.Как
приятно, что меня ждали и привели дом в порядок!
Закончивнеотложныедела, помывшись, переодевшись в чистую одежду и
плотно поужинав, все дружно«завалились», «вырубились», «отползли»спатьпосвоимкомнатам.Кажется, все остались
довольны.
Прижавшись всем телом к Глебу, уткнулась ему в
шею и, глубоко вдохнув аромат его чистого теплого тела,
удовлетворенно закрыла глаза. Заставив себя пока не думать о том,
что будет завтра. Он, казалось, почувствовал мою тревогу и, сильнее
прижав к себе, повернул голову и коснулся губами моей
макушки:
— Не бойся, Сири, я справлюсь с обращением. Ты
мне веришь, маленькая?
Я судорожно сжала кулачки на его рубашке и молча
кивнула. Он почувствовал и, чуть помолчав, продолжил:
— Я знаю, как ты устала, но, если это возможно,
хотел бы уже завтра провести обряд.
Заглянув ему в лицо, освещенное лунным светом, я
хрипло, испуганно прошептала:
— Но почему? Тебе надо отдохнуть, набраться
сил…
— Нет, любимая, отдохнуть я не смогу, я люблю
тебя и слишком сильно хочу, не отдыхается мне. — Помолчал и еще
сильнее прижал меня к себе. — Я ревную, Сири, дико ревную каждого
вашего мужчину, который подходит к тебе, смотрит на тебя. А я не
могу назвать тебя своей из-за того, что не прошел обряд. Я должен,
понимаешь, просто должен покончить с этим как можно скорее. Иначе
либо сойду с ума от ревности и желания, либо ненароком кого-нибудь
прибью.