Думать становилось трудно, вино пилось все легче, наполняя тело приятной слабостью. Не хотелось говорить о Майтлине и ловить сочувственные взгляды, не хотелось думать о казнях и нетерпимости. Брак с леди Альдианой грозил разрушить внутреннюю политику Нарекса — до чего странно звучало. Еще недавно я думала, как бы расходовать меньше угля, а тут внутренняя политика. Даже смешно.
В пекло, я расслабилась и посмотрела на Тибо. Он прильнул к кубку и рассматривал меня поверх него.
— В чем дело? — спросил он, и в глазах сверкнул хитрый огонек.
— Вспоминала, как однажды в столовой ты так увлекся разговором, что налил вино мимо бокала прямо на штаны.
— Как ты могла что-то видеть, превращая свою еду в кашу?
— Так было вкуснее.
— О Кэлла, — Тибо опустил бокал и посмотрел на меня с любовью, — я рад, что ты здесь.
В это верилось, и стало хорошо и спокойно, даже мысли об усталости исчезли.
5. Глава 5
Мы еще долго говорили и вспоминали былое, пока Тибо не отправил меня спать.
— Помни, ты не обязана оставаться, — сказал он, открывая дверь, — но если решишься, твое будущее будет обеспечено.
— Майтлин не женится на мне. Ты сам сказал, что повод слишком невесомый.
— Но ты станешь завидной невестой. Претендентка на место самой ардален — это многих привлечет. Думаю, Майтлин даже обеспечит тебе приданое, в память о былом. В любом случае, я что-нибудь придумаю для тебя, возможностей много, это же столица.
Легкий кивок и доверительный взгляд окончательно развеяли тревоги. Я бездумно улыбалась, пока спускалась по лестнице за мальчиком-пажом. Странное чувство — вроде столица, а встречались только каменные стены и ступеньки. Жаль, что сейчас ночь и нельзя выйти в город, даже по замку ходить не стоило. Может, и можно было, но не влекла мысль столкнуться со стражей и объяснять, откуда я взялась.
Слова о возможностях и приданом крутились в голове и заставляли улыбаться шире. Но притворство, интриги — плохо это все, хотелось открытости и покоя. Надеюсь, кузины и Мышка не разорвут меня, если придется уезжать. Они так радовались, даже Сениа отбросила тревоги и мечтала о придворных пирах. Насколько знаю, у отступников женщин не пускали на торжества, но это не мешало грезам.
Сверху раздался топот, и меня едва не сбил с ног Дони. Бедняга задыхался, на лбу блестела испарина, он даже не переодел свою малиновую котту — неужто Тибо так гонял своих людей?