— Кошечка устала? — довольно пропел Майтлин.
Он принял это на свой счет, и пусть, было хорошо. Не смотря ни на что, удовольствие принесло спокойствие, и беды перестали казаться значимыми.
Я застонала, когда Майтлин помог выпрямиться. Как все болело! Но это было приятно — хоть что-то от любимого, как если бы во мне осталось его семя, которое стекало по ягодицам. Снова навалилась усталость, забыться мешал только ярки свет сбоку. Факел… нет, он висел с другой стороны. Боже, это дверь! Она была открыта, свет лился из коридора, там кто-то стоял! Я разглядела черный силуэт и рванула в сторону. Нужно спрятаться, меня не должны узнать, только не это!
Ноги казались мягкими, панталоны обвились вокруг щиколоток. Еще и ящик. Топот, стук — столько шума, он привлекал внимание. Сама не поняла, как оказалась за спиной Майтлина.
— Эймирит! — крикнул он, — раздерите духи, что ты делаешь?
Тибо Эймирит? Боже, нет. Руки дрожали, пока я пыталась влезть в рукава, ничего не получалось. Проклятье! Почему сюда явился именно Тибо Эймирит?! Он все расскажет матушке, а она, она… я умру от стыда, если она узнает. Огонь факела метался, будто смеясь над нами, из коридора донесся издевательски-насмешливый голос:
— Прошу прощения, господин, лорд Примар ждет вас, мы выступаем.
— Зачем ты ворвался сюда? — шипел Майтлин, путаясь в завязках штанов.
— Я всего лишь проходил мимо, дверь была приоткрыта.
До чего уверенно он говорил, будто застукал служанку и стражника в собственном замке. И это при том, что отвечал сыну своего сюзерена. Сердце колотилось, лицо горело от стыда, хотелось разорвать непослушные рукава, снять факел и разбить о стену — почему огонь так ехидно трещал? Я с детства знала Тибо, когда-то он сажал меня на коня перед собой и катал. Он тайком давал сладости сестрам, когда их наказывали, всегда был рядом. А сейчас он видел меня в отвратительной позе, видел грудь!
Ужасно, я не хотела верить и выглянула из-за Майтлина. В дверях действительно стоял Тибо — как не узнать статную фигуру и расправленные плечи? Он облокотился на косяк и скрестил руки на груди, лицо скрывала тень. Ткань дублета мерцала, будто тоже насмехалась.
Сказав что-то, Тибо закрыл дверь и ушел. Скрип петель отрезвил, я нагнулась и натянула панталоны. Проклятая юбка, какой длинной она была, все мешалось.