что мага разозлили, Арчи наш мог в случае нужды
поднять на уши весь этот городишко, это полбеды. Но до сегодняшнего
дня местные аэропортовские воротилы соображали, что это мы им
нужны, а не они нам.
Уже один
раз наша летучая братия собиралась оставить Новониколаевск на год
без авиасообщения, когда гнома-механика из экипажа «Забияки»
подрезали в конфликте с бригадными на территории аэродрома. Слава
богу, он жив остался, поэтому спустили на тормозах,
ограничившись наказанием
виновных и большой денежной выплатой, которую стрясли со всей
дежурившей тогда смены.
Но мы
тогда, все базировавшиеся в городке экипажи, всерьёз были готовы
объявить Новониколаевску блокаду, вдобавок пригрозив топить все
направляющиеся или следующие из него речные суда, кроме княжеских.
И вот теперь история повторялась, нам давали понять,
что не хотят нас видеть,
возомнив себя хозяевами жизни, могущими определять, кому можно, а
кому нельзя здесь находиться.
Если бы
это действительно оказался нерадивый дежурный увалень на посадке,
пренебрегающий своими обязанностями, то Арчи не хамили бы в
караулке, а извинившись, приняли бы его сторону. Все-таки нас здесь
хорошо знали, поэтому такую встречу можно было считатьспланированной. От нас ждали реакции —
и они ее получили. Но вот зачем всё это было затеяно, я в упор не
понимал.
В данный
момент я, выпучив глаза не хуже остальных, наблюдал за тем, как
Арчи, перевалив через стол чьё-то тело, стягивает с него штаны и
задирает куртку с рубашкой. Управившись с этим, маг оторвал от
светильника шнур и принялся пороть на полную силу в
ужасе сучившего ногами лысого
здоровяка, приговаривая с каждым ударом: — Будешь. Уважать. Людей.
Скотина. Перестанешь. Хамить. Людям. Скотина. Вот. Я. Тебе.
Скотина.
Я перевел
взгляд на лежащих на полу и пребывающих в полной прострации
бригадников и жестом показал им, что пороты будут все, даже те,
кого я знаю. Напугав бойцов до очередных судорог, хотя их-то никто
пороть не собирался, я выскочил от греха подальше на
крыльцо.
— Далин,
— крикнул я внимательно наблюдавшему за событиями на поле гному. —
Тут чисто, но лучше отъедь за караулку, чтоб только пулемёт торчал.
Сейчас по идее кавалерия из-за холмов должна подтянуться, если я
всё правильно понимаю.
— Понял!
— отозвался он и перескочил в ходовую рубку, по пути задраив
входную дверь. Ласточка загудела и медленно поползла за дом. Со
стороны выглядело это так, как будто здоровенная кошка пыталась
спрятаться за одиноким кирпичом, но там хотя бы движок и
х