— Займите мою комнату, — устало
прикрыл я глаза. — Я перееду в комнату матери.
— Спасибо. — Наталья напоследок чуть
сжала моё плечо и одобряюще улыбнулась.
Мама погибла в автокатастрофе.
Её спорткар влетел в дорожный
отбойник, а затем его выбросило далеко за пределы автострады.
Говорили, что она значительно превысила скорость, удар сильно
повредил топливный бак, огонь окутал машину за секунды, она
сгорела.
Хоронили закрытый гроб.
В нём было помещено то, что осталось
от мамы. С тех пор прошло почти пять лет.
Каждый наследник великого рода в
обязательном порядке входит внутрь Врат. Нужно продержатся один
час, своеобразная традиция и экзамен. Это очень простой способ
отделять зёрна от плевел. Исключения, когда наследник не получает
сильных способностей, меньше одного процента.
Тем обиднее мне осознавать, что я
попал в список исключений.
Выжить внутри развернувшихся врат
сложно даже для полностью обученного наследника с хорошей привязкой
к Великой сущности. В моем случае шансов нет совсем. У меня вообще
нет сущности, лишь зачатки способностей. Да у любой деревенской
знахарки дар сильнее, чем у меня.
В день моего совершеннолетия,
меньше, чем через год, моя жизнь подойдёт к концу
На следующий день за завтраком мы
были не одни.
Спустившись к отцу, я увидел сидящих
за столом Наталью, Андрея и Дарью. Все чинно негромко
переговаривались и стучали посудой. Я замер в дверях, но затем,
переборов нахлынувшее раздражение, сел на своё место.
— Фёдор, что за истерику ты учинил
Наташе? — сразу начал отец.
— И тебе доброе утро. — Я кивнул,
намазывая арахисовой пастой тост. — Какие-то жалобы?
— Мне доложил Генри.
— Значит, Генри… — посмотрел я на
Наталью Алексеевну. Она рассказала, или всё-таки наш
управляющий?
— Ничего серьёзного, мы пришли к
решению, — как можно беззаботнее сказал я.
— Зная тебя, я не уверен.
— Как хочешь.
— Ты не забываешь, что это и мой дом
тоже? — тон отца не предвещал ничего хорошего. — А ты, как младший
в роде, вообще должен быть тише воды, ниже травы!
— Угу-м. — Рот был полон, я
прожевал, а затем отодвинул столовые приборы. — И прожить остаток
дней грёбаным рабом?
— Наследником! Достойным человеком.
Разве это рабство?
— Рабство. Если ты ничего не
получаешь взамен, — горько выплюнул я.
— Многие не имеют того, чем
пользуешься ты. Вот я о чём, сын. Да любой из нижних кварталов
отдаст жизнь лишь за право умереть, нося нашу фамилию. — Отца
понесло, а новые домочадцы задумчиво переглядывались, видимо, не
зная, чью сторону занять. — Мне надоели твои выходки. Ты за неделю
тратишь больше коинов, чем получает вся наша обслуга за месяц.