***
Пришёл в себя уже дома.
Вокруг была темнота, хлопнув в
ладоши пару раз, заставил открыться электро-жалюзи. За окном уже бы
вечер, солнце медленно опускалось за горизонт, выглядывая лишь
наполовину.
От хлопков заболела голова, ощущения
были такие, будто в ней поселились и организовали себе рабочее
место два молотобойца.
Из коридора послышался шум, я
вспомнил, что меня разбудило. Со второго раза поднялся с кровати и
прошаркал до двери.
В доме, оказывается, затеяли
переезд.
Уперев руки в бока, посередине
коридора стояла Наталья Алексеевна, руководящая парочкой наших
работников, которые заносили чемоданы с вещами.
Я остолбенел.
Она заселялась в комнату мамы,
которая стояла нетронутой вот уже пятый год, с того момента, как её
не стало.
Новая невеста отца заглянула в
распахнувшиеся двери, сморщила носик, а затем что-то негромко
сказала слуге, в ответ тот поклонился и начал выносить мебель. Я
отмер, набросившись на грузчика, вытаскивающего настольную
лампу.
— Какого беса здесь происходит?
— Переезд, господин, — невозмутимо
отметил Генри, успев при этом поклониться, незаметно глянуть на
Наталью, пропустить в глазах предвкушающий блеск.
— Поясни. — От холода в моём голосе
Генри зябко передёрнул плечами.
Кажется, я неосознанно сложил щиты,
закрывающие мой дар, высвободив его для усиления слов. Да, я слабый
менталист, но и этого хватило для человека, не имеющего
способностей. Невесту отца этот трюк не впечатлил. Она искренне
удивилась и переводила взгляд с меня на управляющего, будто
спрашивая: «А что вообще происходит?»
— Это спальня моей мамы, вы не
можете её занять! — сдержанно прорычал я, внутри всё застыло,
хотелось ответить куда резче, чем это было сделано.
Но, видимо, мои потуги не были
оценены по достоинству.
— Я всё понимаю, Фёдор, но это
единственная спальня в этом крыле, — начала Наталья. — А мы с
Константином не можем ночевать в одной комнате, он очень сильно
давит на меня огненной аурой. Скоро доставят блокираторы энергонов,
тогда я освобожу…
— Это не обсуждается, — подвёл я
итог, а затем обратился к замершему Генри: — Комнату освободить,
вернуть всё на свои места.
— Мне жаль, правда, — Наталья
положила руку на моё плечо, состроив скорбное выражение лица. — Я
слышала, что произошло с твоей мамой… Прости, не хочу с тобой
враждовать и заменить мать стараться не буду. Но ты должен
понимать, что иначе никак.