Памятник А.В. Кольцову - страница 2
В конце XIX века дом был продан, и на его месте тогда же построили каменный дом, сохранившийся до наших дней (проспект Революции, 46). На его лицевом фасаде установлена мемориальная доска, выполненная в 1959 году скульптором Н. Н. Ерёменко. В верхней части беломраморной плиты в сферическом углублении вырезан профильный барельеф поэта, под ним даты жизни и смерти, а ещё ниже текст.
Мать будущего поэта Прасковья Ивановна, тоже из прасольской семьи, в молодости слыла красавицей. Она хорошо вела домашнее хозяйство, была доброй к детям и послушной по отношению к мужу, но совсем не владела грамотой. Вместе с Алексеем в доме росли четыре сестры – Мария, Анна, Александра, и Анисья. Был ещё брат Владимир, но он умер в младенчестве. В воспитании детей Прасковье Ивановне помогала няня Федосья Павловна.
Когда Алексею исполнилось 9 лет, отец решил учить его грамоте. Для этого был нанят семинарист, который и подготовил его к поступлению в уездное училище. К этому времени Кольцовы уже жили на Большой Дворянской улице, а училище располагалось на Большой Девиченской (сегодня это улица Сакко и Ванцетти). Одноэтажное здание училища не уцелело в годы Великой Отечественной войны. От него остались только две каменные плиты, служившие когда-то ступеньками перед зданием училища.
Училище было двухклассное. В первом классе Алексей Кольцов учился хорошо. Сказались, видимо, природные способности и хорошая подготовка к учёбе с помощью семинариста. Но на втором году обучения отец часто отрывал его от занятий, заставляя помогать в своих купеческих делах, и это отразилось на его учёбе. В найденных в своё время училищных документах отмечаются и большое количество пропущенных уроков, и появление плохих отметок по разным предметам во втором классе. В конце концов, Василий Петрович решил, что сын получил достаточные, по его мнению, для занятий прасольско-купеческими делами знания по письму, чтению и арифметике и забрал его из училища до окончания второго класса. Больше Алексей Кольцов нигде не учился. Его университетами стали отцовские лавки да бескрайние степные просторы, где он бессменно многие дни и недели гонял стада. Он всю жизнь потом стремился восполнить недополученное образование чтением книг и литературных журналов. Он стал постоянным посетителем книжной лавки воронежского книготорговца Д. А. Кашкина, где можно было не только купить понравившуюся книгу, но и взять её домой для прочтения с последующим возвратом в оговорённое время Позже в письмах к своим петербургским и московским новым знакомым (о них речь ещё впереди) Кольцов будет просить выслать ему в Воронеж книжные новинки. И книги запрашивал серьёзные. Вот, к примеру, несколько названий из его письма к А. А. Краевскому: «Отелло, венецианский Мавр» Шекспира, «Сказания русского народа о семейной жизни его предков» Сахарова, «Новый курс философии» Жеразе, «Недоросль» Фонвизина. И в то же время, если посмотреть на собственноручно написанные им стихотворения в подлинниках, видно, что полученных им знаний в области русского языка явно было маловато.