– Знаете, зачем все это придумали? – спрашивал он бабушек и сам же отвечал: – Хотят застроить эту площадку.
– Демократы теперь решают сами по себе, нас не спрашивают, – вздыхали распропагандированные бабушки.
Другой – вернее, третий – провокатор дорвался до микрофона:
– Я жил в тайге и знаю: что вдыхаешь – тем живешь. Трава должна расти. Ее нельзя косить.
– Есть и такое мнение, – сказала несколько сконфуженная Петрушка. – Спасибо, что вы не побоялись его высказать.
К счастью, лошадь из Пушкина в это время начала выделывать па, и люди не обратили внимания на злопыхателя.
– Что за народ? – сокрушался я. – Лишь бы обгадить.
Но в этот момент я услышал, как корпулентная жилищница призналась:
– Это место реально расчищают под застройку.
Вот тебе, бабушка, и день газонокосильщика. Народ не проведешь. Он с самого начала подвох чувствовал.
В Купчино народ вообще очень чувствительный по части обоняния. Купчинские парфюмеры даже выпустили духи. «Воздух Купчино» называются.
Я эти духи не нюхал, но так возбудился, что сочинил стихотворение. Первое и последнее четверостишия взяты из стишка Джанни Родари «Чем пахнут ремесла». Представляю:
У каждого дела
Запах особый:
В булочной пахнет
Тестом и сдобой.
С хоккейной коробки
Несет анашой.
Дед на скамеечке
Пахнет паршой.
У детского сада –
Собачье говно.
Ранней весною
Пахнет оно.
Так проберет –
Аж до самой печенки.
Там львиная доля –
Моей собачонки!
Торговец в палатке
Пахнет бахчой.
Сосед обоссался
И пахнет мочой.
Пахнет в бассейне
Удушливым хлором.
Педики пахнут
Кристианом Диором.
От проститутки
Пахнет загаром.
От работяги –
Пивным перегаром.
Пахнет блевотой
Алкаш завалящий.
Пахнет чиновник
Купюрой хрустящей.
Сколько ни душится
Лодырь богатый,
Очень неважно
Он пахнет, ребята!
Тем временем я дошел до места встречи. Вот он – угол Славы и Бухарестской. Конечно же, никого нет.
Удивительное дело. Когда я был маленьким, опаздывать было не принято. Максимум опаздывали в школу на утреннюю зарядку, которая начиналась без пятнадцати девять. То есть она, конечно, ни в какие без пятнадцати девять не начиналась, потому что ее никто никогда не проводил. Иногда на полдевятого назначалась политинформация, но ее тоже никто никогда не проводил. Потому что политинформатором в классе был я.
А когда я подрос, мы стали дежурить. Я любил дежурить у входа в школу. Без пятнадцати девять раздавался первый звонок, после чего мы отбирали у входивших малолеток дневники и писали замечания за опоздания.