Тем
временем, силы почти полностью вернулись
к Морене, и она, пожалев
парня, наколдовала себе муслиновую накидку,
окутавшую ее от щиколоток и до подбородка.
На ногах богини
появились дивные туфельки
из синей парчи,
расшитые золотыми нитями,
а пышные черные
волосы собрались под играющую в отблесках костра
ажурную диадему. Чтобы не лежать
на земле, она накрыла ее пушистым и чрезвычайно красочным
ковром. Правда, одежда
красавицы оказалась неожиданно
коварной. Если глядеть
в упор — накидка была гуще ночного
мрака. Зато, если бросить взгляд
украдкой, муслин не только ничего
не скрывал, а так подчеркивал
прелести богини, что, неискушенный в подобных женских
играх, Захар рисковал
заработать косоглазие на всю оставшуюся
жизнь.
Неизвестно как много лет было бессмертной
богине, но какое это имело значение, если глаза парня утверждали, что перед ним юная красавица.
Блестящее, как воронье
перо, волосы. Тонкие
брови. Острый и немножко курносый
носик. Карие глаза.
Капризно надутые, пухлые
вишневые уста. Тонкая
высокая шея. Полные,
упругие груди. А талия такая тонкая, что легко поместилась
бы в ладонях.
—
Кажется, у тебя что-то горит?
— невинно поинтересовалась Морена.
— Вовремя, а то я уже проголодалась.
Захар
дернулся к костру
и негромко выругался.
Пока
он любовался женской
красотой, несколько кусков
мяса упали вместе
с перегоревшими прутиками
в огонь и почти сгорели,
а остальные — приближались к тому опасному
пределу, за которым
еда превращается уголь.
Парень поспешно снял с огня мясо и нерешительно замер.
Если б ему пришлось ужинать
с кем-то своим,
Захар положил бы его на траву. Но как поступить
с богиней?
Морена
усмехнулась, щелкнула пальцами,
и перед ней повис большой
серебряный поднос и два золотых
бокала. А в следующее мгновение,
прутики вырвались из рук Захара
и сами скользнули
на поднос. Туда же перебралась
и последняя лепешка,
вместе с начатой
луковицей и ломтем
брынзы, до этого смирно лежавшие
в Захаровой котомке.
—
Я слишком много потратила сил на оживание,
чтобы наколдовать еще более-менее съедобное,
— объяснилась богиня.
— На сегодня
нам хватит и того, что есть, а завтра… — не договорив,
она решительно впилась
ровными, белыми зубками
в мясо. — Присоединяйся, — пробормотала чуть позже, уже с полным
ртом, хватая второй
рукой лепешку, — если не хочешь остаться
голодным.