И я ввязался в ад, который продолжался три года.
Выбирать мне, конечно, не приходилось. Но нынче, зная про преисподнюю, которая вскоре подо мной разверзлась, я не могу не взглянуть на ситуацию в ином свете.
Возможно, он был ангелом, тот мужичок.
Я плохо воспринимаю классические произведения. Особенно, если они вдобавок новаторские и, неровен час, авангардные, то есть новая классика.
Никакой бравады.
Слон отдавил мне орган классического восприятия. Извиняясь и суетясь, он начал топтаться, и отдавил мне что-то еще. Поэтому культурная глухота подкрепилась болезненным стимулом.
Однажды в начале 90-х я мирно спал на диване, не снимая костюма.
В бельевой корзине я спрятал «Рояль».
Часов примерно в шесть вечера после войны жена подняла меня пинками.
– Вставай! Вставай! – подгоняла она. – Быстро! Быстро собирайся!
Кругом виноватый, застигнутый врасплох, я оделся. Меня куда-то вели, а всякие присутственные места манили меня буфетными миражами и придорожными оазисами.
Мы петляли, сворачивали, устремлялись в подворотни.
– А куда мы идем? А куда мы идем? – с растущим беспокойством спрашивал я.
– Увидишь, – загадочно отвечала жена.
Наши спутники, успевшие присоединиться, деликатно молчали.
Между тем, мы шли ныне прекрасными, а в те времена погаными Дворами Капеллы. Потом мы вошли в саму Капеллу, которая, конечно, всегда прекрасна.
И там, внутри, очутившись в десятом ряду маленького и сильно камерного пространства, я понял, что угодил в капкан. Двери тут же притворили, но это уже было неважно: я успел рассмотреть, что буфета нет.
На сцену вышли четыре человека, одетые во все чистое. У них были музыкальные инструменты. Следом вышла не то дама, не то ее кавалер. За давностью лет они слились в моей памяти в филармонического андрогина.
– Боске! «Второе время»! – внушительно объявил андрогин.
Когда «Второе время» истекло, я встал. Я знал без зеркала, что бледен, как мел. Жена подалась ко мне, думая задержать, и мы встретились глазами. В моих глазах стояло нечто такое, что даже она, видавшая виды и знавшая, как поступать, отпрянула и села на место.
Я вышел обратно в достопримечательные Дворы.
Вот ведь проказы памяти! Я точно помню, что после этого битый час, пока исполнялись остальные Времена, буфетничал на Васильевском Острове.
Но я не мог уйти так далеко. Капелла-то в другом месте. Странно.