Она перестал разделывать мясо,
чувствуя, как в голове зарождается боль. Ветвится к вискам, тянется
ко лбу и затылку. Звуки доносились из детской, от них неприятно
вибрировал воздух. Это был синтезатор. Но как? Она же выбросила
его, чтобы Егор больше на нем никогда не играл.
Голова загудела, в висках застучала
кровь. Мерзкие звуки не стихали и с каждой секундой только
набирались сил, чтобы свести ее с ума. Они издевались над ней. И
звучали совершенно беспорядочно, один накладывался на другой, тут
же перебивался третьим — словно шум на оживленном рынке. Они несли
с собой хаос в ее новый приятный мир.
Сквозь серую пелену, повисшую перед
глазами, она вдруг увидела, как, дребезжат оконные стекла и
выплясывают тарелки с кружками на столе. По потолку и стенам с
треском разбегались трещины, а пол ходил ходуном — волновался,
словно море. Казалось, с минуты на минуту дом, ее милый и
прекрасный дом, рухнет, похоронив под своими обломками и ее саму, и
ее несносного сына. Этого нельзя было допустить. Ни в коем
случае.
— Егор, прекрати сейчас же! —
крикнула она.
Но звуки не смолкли, как и головная
боль. Теперь она обжигала и покрывала лоб капельками пота.
— Я не буду больше повторять! —
старалась она перекричать нестихающий гул. — Иначе мне придется
тебя наказать! Ах ты негодный мальчишка, — прошипела она змеей, не
узнав собственный голос.
После чего медленно пошла в коридор,
так приятно не ощущая боль в хромой ноге. Морок наползал на
вздрагивающие стены; густые тени тянулись вдоль вибрирующих
половиц, устилая черным узором дорогу, и кружились в воздухе
крупными темными лоскутами, хватая длинными пальцами противные
звуки детского музыкального инструмента. Это было так странно, ведь
на улице было солнечно... Несколько секунд назад она стояла там, на
кухне, и на разделочную доску падали солнечные лучи, а теперь
почему-то вокруг стало темно, как ночью.
Где-то во мраке скрипнула дверь и
знакомый мужской голос произнес:
— Анна, что ты делаешь?!! Егор, у
тебя все нормально?
— Да, папа. Я сейчас спущусь.
— Пока оставайся там.
Вдруг тени испуганно разбежались по
углам, тьма расступилась, выпуская ее из своих объятий, а противные
звуки стихли. Она судорожно вздрогнула и увидела его. Он был там, у
порога, — высокий и крепкий мужчина с волнистой и густой черной
бородой. Он стоял неподвижно, напряженно и взирал настороженно —
почему-то не на нее, а куда-то вниз.