Она вывела трехмерную карту города
над приборной панелью и с сожалением обнаружила среди белых граней
домов три красные точки, двигающиеся с юга, запада и востока
навстречу друг к другу. Помимо нее, еще трое пьюров спешили по
ночному вызову, слетаясь к месту преступления как...
— Стервятники! — прошипела она,
торопливо переключаясь в режим ручного управления.
Твой пульс повысился до ста
ударов в минуту, — сообщил корневой чип.
— Дик, не сейчас, — недовольно
пробормотала она.
Рекомендую принять
дизэмпатическое средство, — посоветовал он. — И вернуться
в режим автоматического пилотирования.
— Еще чего! — огрызнулась Сара и
резко, демонстративно бросила аэрокар к домам.
Звезды закружились в небе, металл
опасно затрещал от нагрузки. Она знала это старое корыто как свои
пять пальцев. Заботливый и расчетливый автодрайвер всегда думал о
безопасности полета, не разгоняясь до максимальных значений. А так
— из него можно было выжать еще немного скорости. Иногда ее даже
хватало, чтобы прибыть в пункт назначения раньше, чем другие
пьюры.
Штурвал гудел в руках, словно
огромный рогатый жук. Тело вибрировало вместе с подрагивающей
стальной машиной. И Саре это нравилось. Падать вниз вольной птицей,
пренебрегая всякой безопасностью и рискуя собственной жизнью.
Чувствовать бешеный стук сердца и поднимающийся жар — когда кровь
кипятком струится по венам, заставляя лицо пылать. Уже две недели
она не принимала холодок, и эмоции захлестнули ее, будто штормовая
волна.
Буря эмоций! Ураган эмоций! Она
ощущала, как тело возвращает себе жизнь, истинную жизнь и словно
танцует в языках пламени от смеси нахлынувших и давно забытых
чувств. И страха, леденящего сердце. И восторга, от которого в
животе взлетают мелкие бабочки. И от гнева, затлевшего при виде
трех красных точек чужих аэрокаров. И от стыда за этот преступный
гнев по отношению к своим братьям.
Подумать только — ограбление!
Настоящее ограбление! Когда она в последней раз занималась
настоящим делом? Сара попыталась вспомнить, но не сумела… Мелкое
хулиганство и пьяные драки — вот, чем она занималась все лето.
Осматривала искалеченных аднроидов да разнимала драчунов,
перебравших в каком-нибудь баре, затем выписывала им судебные
повестки, а после сама же, зевая и считая ворон, выслушивала их
защитников и выносила решение, обычно смягчая штрафы настолько,
насколько это позволял закон. Все дела, все процессы были такими
простыми и скучными, что иногда тоже хотелось надраться и ввязаться
в драку. Но вместо этого она безропотно колола себе холодок, чтобы
не слететь с катушек от безделья и тоски. И тут такой шанс…