Бравада и пренебрежение Удатного была
понятна и логична. Вот уже сколько столетий на поле боя царит
именно тяжелая конница. Все попытки пехоты противостоять ей
заканчивались для этой самой пехоты одинаково плохо. Всадники
разбивали строй и дальше шла кровавая потеха.
К тому же сказалось отношение
Мстислава к Константину как к не очень смелому человеку, это мягко
говоря, а потому к его предупреждению отнесся как к проявлению
трусости.
Согласно обычаю князья встретились на
середине поля.
– Еще раз говорю, отдай Константину
Владимир, сам сядь в Суздале и обойдемся без ненужного
кровопролития, – сказал Мстислав играя миротворца.
Терять дружинников не хотелось.
– Это невозможно. Уходите с моей
земли, либо лягте в нее.
Собственно говорить было больше не о
чем и стороны вернулись к своим войскам.
– В атаку! – скомандовал Мстислав и
вся эта огромная конная лава, сотрясая землю и издавая гул,
устремилась вперед.
5
Зрелище для неподготовленного
человека реально страшное. Столь же жуткое, как наползание на тебя
грохочущего многотонного танка. Обделаться не фиг делать. Просто
сам не заметишь, что навалил полные штаны кирпичей.
Но как есть понятие «танковая
обкатка», так и Юрий обкатал своих стрелков кавалерийскими атаками.
Раз за разом, снова и снова. Заодно дружинников дисциплине и
дополнительным маневрам по сигналу учил, а то у них с этим обстояло
все не очень хорошо.
Поначалу было трудно. Парни, даже
зная, что это лишь элемент обучения и их не станут стаптывать, все
равно не выдерживали и задавали стрекача. Но злые наставники с
дубинкам и жесткие наказания сделали свое дело, теперь стрелки
больше боялись наказания от своих наставников, чем
кавалеристов.
А потом это стало для них привычно.
Ведь такие учения длились неделя за неделей, месяц за месяцем, год
за годом…
– Копейщики! Ставь копья!
Первые три шеренги копейщиков, в
число которых включили самых старших ребят, коим исполнилось уже по
восемнадцать-двадцать лет, установили длинные четырехметровые копья
вложив их в специальный паз в щите и уперев в землю металлическим
же наконечником. Причем не строго друг над другом, а чуть расходясь
в стороны из-за чего получался сплошной ряд острых жал.
– Стрелки! Взвести самострелы!
Ребята, что помладше, от шестнадцати
до восемнадцати лет укрываясь за высокими щитами вбитых в землю с
помощью специальных стальных кольев с упором, чуть дрожащими руками
взвели с помощью «козьих ног» свои самострелы.