Тот же Константин на пару со
Святославом, что прямо-таки горел жаждой мести, убеждали отца
половить рыбку в мутной воде, тот же Торжок отжать, но он сыновей
не послушал, сказав им напоследок:
– Негоже нам в годину трудную людям
русским в спину бить, пусть и противникам нашим, когда они с
внешним, общим нашим врагом бьются, не по христиански это.
Достаточно того, что не помогу им и то по этой причине душа моя в
страдании…
Стало быть правду говорят, зело
миролюбив был. Ну а то, что Рязань спалил, так с кем не бывает? И
на старуху бывает проруха…
На юге тоже творились интересные
дела. Так Всеволод Святославич по прозвищу Чермный, то есть рыжий,
и Рюрик Ростиславич вот уже как пять лет «развлекались» тем, что
гоняли друг друга из Киева. То Всеволод половцев приведет, то Рюрик
группу поддержки из родичей подтянет, то один из города сбежит, то
другой…
Жители уже даже ставки стали делать
на то, как долго продержится на столе тот или иной старо-новый
князь. Любит народ киевский потешиться… ну а то, что сами от того
страдают, так то судьба такая.
В данном раунде выигрывал Рюрик
Ростиславич, и Всеволод Святославич прислал к великому князю
владимирскому Всеволоду Юрьевичу Большое Гнездо своего сына Михаила
с письмом.
В нем он просил своего тезку помощи в
борьбе за Киев.
– А в ознаменование союза и вечной
дружбы, мой отец предлагает отдать в жены твоему сыну Юрию свою
дочь Агафью.
Юрий при этом вздрогнул, словно его в
дно место иглой ткнули.
Вроде уже знал, из воспоминаний о
будущем, кто ему в жены должна достаться, но все же было некое
сомнение. Потому как сам Штыков не был уверен в том, что это именно
его прошлое, а не параллельный мир какой… И вот наконец по сути он
получает первое подтверждение, что все правда.
Великий князь заметил это состояние
сына, но расшифровал по-своему. Дескать, не хочет сын связывать
себя узами брака.
Более того, поведение сына начало его
некоторым образом беспокоить. Если до похода на Торжок он был
обычным отроком, пусть чуть более выдержанным, и за девками
волочился, как и полагается в его возрасте, то после как отрезало,
усилилась набожность. Это конечно хорошо, но все должно быть в меру
без перегибания палки.
«Того и гляди в монахи подастся, а
это совсем ни к чему, – подумал Всеволод Юрьевич. – А стало быть
пора его женить, чтобы жена вернула его к мирской жизни…»