в Беверли-Хиллз из журнала о кино, который я когда-то видел.
Я спросил Айрис, что имел в виду ее брат под выражением «подходит для его целей».
– «Нужная атмосфера», так он сказал. Я не спросила, какая атмосфера ему нужна.
– Наверное, мы никогда этого не узнаем, – заметил я.
Айвор пригласил нас в тот вечер в театр, и мы подумали, что он отмечает свое назначение на пост партийного организатора. Пьеса называлась «Юлий Цезарь», и один знаменитый актер играл Брута, а Никола Росс была занята в роли жены Цезаря – Кальпурнии. После того, как спектакль закончился, мы все зашли в гримерную выпить шампанского и отвезти ее на ужин. Не мое дело было даже желать этого, но я невольно размышлял о том, насколько лучше было бы, если бы они с Айвором все еще были вместе и он бы собирался жить вместе с ней. Через минуту или две молодой черный актер, игравший Каску, сунул голову в дверь, и Никола пригласила его войти. Она представила его как Ллойда Фримана, и вскоре мы все говорили о том, что черные актеры забирают роли, предназначенные для белых актеров. Было ли это проблемой? Если зрители способны побороть недоверие к женщине средних лет в роли Джульетты и к толстым дивам, поющим партию больной чахоткой Мими, почему бы им не принять черного Марка Антония? Ллойд заметил, что ему и так повезло, когда он получил свою роль, но она досталась ему только потому, что у него слишком мало реплик. Например, могли бы мы представить его в возрожденной постановке Пинеро?
Мы поговорили о цветных персонажах в книгах; все они были комичными или злодеями до Второй мировой войны и после нее, а Отелло – это единственная серьезная роль для чернокожего актера, и я уже начинал удивляться, как Ллойд зарабатывает себе на жизнь, когда он сообщил, что еще работает водителем в такси, на пару с другом. Айвор заинтересовался – мы с Айрис потом пришли к общему мнению, что он, наверное, хотел воспользоваться одним из этих автомобилей для того, чтобы отвозить Хиби домой после свиданий, – и Ллойд дал ему карточку. После этого наш новый знакомый уехал домой, а мы отправились ужинать.
Я больше никогда не видел Ллойда и никогда не вспоминал о нем до момента катастрофы. Газеты поместили его фотографии, хоть и не так много, как снимков Хиби. Он был хорошим актером, и когда я смотрю спектакль на сцене Уэст-Энда с чернокожими актерами, я думаю о нем. Потому что, на его взгляд, произошло невозможное. В прошлом году я видел черного Генриха V и черного Генриха VI. На прошлой неделе я подумал, что мог бы снова увидеть Ллойда в «Юлии Цезаре», только на этот раз в роли Кассия. Но уже не увижу, потому что он мертв. Айвор не виноват в его смерти, но если бы не мой шурин, он, конечно, был бы сейчас жив. Ему было тридцать два года, поэтому ему придется повзрослеть на один год, пока он попадет в рай.