Женя посильнее прижала к себе дочь, чтобы та не перебудила весь
дом и тут же почувствовала, как маленькие зубки впиваются ей в
плечо. Вскрикнула коротко, но хватку не ослабила. Надо, чтобы она
устала, успокоилась, перебесилась. Скоро она уснет крепким сном без
сновидений, уже скоро, нужно только потерпеть. Переждать это
мычание, эти укусы и удары, что сыпались на голову. Еще
чуть-чуть…
Действительно, вскоре девочка успокоилась и обмякла в руках
матери. Осторожно, чтобы не разбудить, Женя положила Агнию на
подушку и накрыла одеялом. Та продолжала сонно бормотать какие-то
ругательства, но уже без былого задора. Надо будет завтра обсудить
эти с Володей. А пока нужно поспать.
Женя подняла книгу с пола — та надорвалась по корешку. «Надо
будет подклеить!» — рассеянно подумала она. Подняв детскую
энциклопедию, девушка попыталась втиснуть ее на полку, между
«Мифами и легендами Древней Греции» и детской библией в голубой
обложке, но та не входила полностью, точно что-то изменилось в
тонкой конфигурации этого маленького литературного алтаря.
Нагнувшись, Женя наткнулась глазами на ветхий корешок какого-то
желтого тома, расположившегося за основной батареей книг.
«Они здесь еще и в два слоя! Не дом, а изба-читальня!» —
усмехнулась Женя. Попытки как-то сдвинуть с места корешок ни к чему
не привели. Тот крошился, слоями слезала желтая обложка, прошитая
суровыми нитками, но сдвигаться не желал. От пальцев нестерпимо
запахло чем-то солоноватым. Память больно уколола в сердце — точно
так же пахли собачьи лакомства из свиных ушей и коровьих легких,
которые они с Владимиром покупали для… Неважно. Пора идти спать.
Поведя плечом, Женя швырнула энциклопедию на подоконник, выключила
свет и покинула детскую в расстроенных чувствах, мысленно подбирая
слова, чтобы рассказать Владимиру о случившемся у Агнии
рецидиве.
***
Владимир уже спал. Измученный нервным, трудным днем, он лежал,
свернувшись в клубок — грозный майор МВД, теперь он казался
беззащитным щенком, таким уязвимым, таким родным. Обняв его со
спины, Женя прижалась всем телом к могучей спине и закрыла глаза.
Будить его новостями о состоянии Агнии она не стала — бедняга и так
натерпелся за сегодня. Сама Женя, однако, долго ворочалась,
неспособная уснуть. Звенели в ушах матерные слова и проклятья,
произносимые звонким детским голоском, мучил хриплый скулеж,
дергались маленькие лапки, смотрели, не отрываясь, завороженно с
искренним любопытством зеленые глаза Агнии.