По стене процедурной пробегали синие отблески: подъехала машина “скорой”. Взвизгнули шины. Вокруг пациента началась суета. Раздался шум шагов. Торопливый бег. Нужно спешить, чтобы не нарушить холодовую цепь.
Когда продукт заморозили / разморозили / снова заморозили, он становится несъедобным. У нас все наоборот: когда человек получает долгое и продолжительное охлаждение, это непоправимо. Человек – как лосось, только его холодовая цепь устроена наоборот.
По коридору бежал реаниматолог. У него на лбу словно светилось табло: “К бою!”
Я поднялся, желая помочь, он бросил на меня взгляд, не требующий пояснений, а на табло высветились другие слова: “А ты посиди тут”.
Пациент… Его состояние было слишком тяжелым, я бы не сумел помочь, а только помешал бы, поэтому стал ждать следующую машину, другого пациента.
11 часов,
внизу
Малыш Юго, четыре года, метис, в каждой руке по фигурке динозавра. Он съел таблетку “Ариэля”, маленький кубик, который, намокнув, разваливается в руках. Мать обезумела от волнения:
– Он совсем немного в рот засунул, я все вытащила, все промыла водой…
Я спросил, развеселившись:
– Он пузыри пускает?
Мать, приняв все за чистую монету (ведь мать – это все-таки мать), испуганно ответила:
– Пока нет.
– Марка моющего средства?
– “Ариэль”.
– А! Который делает белое еще белее…
Одна из моих сестер – чернокожая: родители удочерили ее, когда мне было четыре года. Так что я считаю себя вправе шутить, как принято в этом сообществе.
Я посоветовался с шефом Покахонтас.
– Отпусти их домой.
– Но ведь нужно что-то сделать…
– Заставь его выпить побольше воды, – шутливым тоном ответила она.
(Мне очень хотелось спросить ее, следует ли, влив в малыша воду, трясти его вниз головой, пока не закончится программа “30 градусов, деликатная стирка”. Однако у нее был пациент с ОНМК[12], а она становится очень раздражительной, когда спасает чью-то жизнь.)
Я вернулся в бокс, по-прежнему в радостном настроении:
– Ну что? Пузырей все еще нет?
Мать испуганно ответила:
– Я внимательно смотрела, но нет, никаких пузырей. Доктор, это хороший признак?
Мать – это так прекрасно!
Полдень,
внизу
Мимо шла Бланш. У меня было только два пациента, и я ждал, когда пришлют результаты анализов третьего. Перед входом в “скорую” мы покурили пять минут, потом выпили бескофеиновой бурды.