Рабы… рабы были и в Рассветном мире, но это были времена
далекого и темного прошлого. Хотя существовало же рабство и в
Прайде до моего над ней воцарения. Замечательно – это не только
чужой, но еще и основательно отсталый мир!
– Как я уже сказала, – сдерживаемые рыдания говорить
мешали, – ступайте… а я подумаю, что делать дальше.
Я не ждала многого, прекрасно понимая, что надеяться на
милосердие, по меньшей мере, глупо, но кесарь сумел удивить:
– Катриона, нежная моя, – он прикоснулся к моему лицу,
обвел большим пальцем губы, – у тебя есть два варианта. Первый
– ты идешь в Элиргар, где становишься повелительницей моей империи,
живешь в роскоши и пользуешься всеми правами и привилегиями
пресветлой леди, и второй – ты можешь остаться здесь, и тогда я не
поставлю и медного рха на твою жизнь. Решать тебе. Есть я и
огромное государство, которым будешь управлять ты, пока я займусь
военными делами, и есть одиночество в мире, где ты не знаешь языка,
не являешься особой королевской крови и уродлива настолько, что
карьерный рост составит путь от дешевой шлюхи до свинарки.
И, щелкнув меня по носу, Великий кесарь выпрямился, насмешливо
глядя на жертву собственных многолетних интриг.
А я с ненавистью смотрела на него в ответ и напряженно
размышляла. Размышлять было о чем. Благородная принцесса осталась
бы сидеть и ждать спасения. Гордая принцесса поторопилась бы
убежать прочь, слабая покончила бы с собой, дабы не испытывать
мучений. А я… я никогда не была ни гордой, осознавая, что иной раз
пламя гордости требует слишком дорогой цены, ни благородной,
прекрасно понимая, что благородство не особо успешный путь для
выживания, ни слабой. Слабость – не то качество, которое может
позволить себе наследница королевства.
– Ты благоразумная принцесса и ты хочешь жить, нежная
моя. – Император Араэден протянул мне руку: – А значит,
пойдешь со мной.
Единственное, чего я хочу, – вернуться домой, но для
достижения этой цели мне требуется обладать свободой в мире, где
все мои соплеменники пребывают в рабстве. Паршивый, похоже, мир. С
другой стороны, а каким еще может быть мир, породивший кесаря?!
Риторический вопрос, да.
Поднявшись, повторно отряхнула юбку, смерила полным ненависти
взглядом своего супруга и повелителя и сквозь зубы ответила:
– Хорошо… Но у меня есть условия!