Арьян невольно тоже улыбнулся, вторя другу, от слов утешительных легче хоть и не стало, но посветлело на душе. Поднял чару тяжёлую, отпил.
— Ты расскажи вот что, — начал Заримир, пронизав княжича взглядом острым, заинтересованным. — Слышал я, ты взять в жёны надумал Всеславу, дочку Варкулы.
А Арьяна в боку даже кольнуло остро от вопроса нежданного. Княжичи видно не знают о случившемся.
— Нет, Заримир, она мне больше не невеста.
— Ха! Как это? Что-то я не понял, — Ерислав обхватил чару, вновь к себе пододвигая. — Помню, как глаза твои хмелели, когда говорил о княжне зеленоглазой.
Говорить не позволили вошедшие прислужники, извещая, что баня истоплена.
— Потом расскажу, — Арьян вернул взгляд на братьев, уходя от ответа.
— Хорошо. У нас ещё много на то времени, — соглашаясь, поднялся Ерислав во весь свой могучий рост. — А сейчас прошу в баньку, с дороги попариться. Людей ещё расселить нужно, а вечером как соберёмся, как пошумим да на весь детинец.
Поднявшись, Арьян крепким пожатием руки скрепил слова его.
Когда братия оказалась в предбаннике, солнце уже село, погружая детинец в прохладу. Поползли холодные тени, остужая нагретую за день землю, что даже трава поднялась, соком напитавшись. Пар да горячая вода ещё больше размягчили тело, разморили, делая его свинцовым, неповоротливым, и уснуть бы крепким сном, да берёзовый веник, промоченный в варе, обрушивался раз за разом на спину, выдёргивал Арьяна из полудрёмы. Не удалось уйти и от расспросов. Братья узрели рубцы затянувшиеся, но ещё не сошедшие с кожи, да не дали долго побыть в покое. Вынудили рассказать и о Всеславе, и о том, как напал на него его же человек из дружины, и как в огненную навь едва не сошёл. И от того сделалось ещё тяжелее.
А после, как и обещал Ерислав, во дворе дружинном сдвинули столы широкие под открытым ночным небом, накрыли богато, возожгли костры, расстелили шкуры по скамьям, по случаю завалили секачей молодых да над огнём на вертела подвесили. Шумно стало, и о бремени своём Арьян позабыл. А потом за чарой другой, спор жаркий затеялся.
— Они страха не имеют! Думают, бесам этим дозволено всё! — грянул Ерислав со своего места, сверкая одичавшим, разожжённым вином горячим взором.
— Если уж на княжичей нападают, то что говорить о народе простом? Кто их защитит? — подхватил Заримир, оглядывая собравшихся мужей за столом.