– Посмотри мне в глаза, оборотень.
– Госпожа, нам лучше уйти.
– Дай мне попробовать её на вкус, и я тебя пропущу.
– Мастер велел мне позаботиться о девушке, – упрямо глядя поверх головы вамп проговорил Мэтью.
– Недолго Лоренцо быть владыкой, – прошипела вампир, ее прекрасные черты исказились. – И тогда ты станешь моим домашним песиком.
Тьма нагнала их, опускаясь на плечи тяжелым запахом смерти. Ледяной ветер ударил в спину оборотня, и он, с силой отпихнув плечом Ани, рванул вперед, ударом ноги распахнул дверь, ведущую на улицу, и вылетел в теплую ночь, полную света, людского гомона и смеха. Мэтью оглянулся на медленно закрывающуюся дверь и успел увидеть, как рвется алое платье под порывами ураганного ветра, и из тьмы появляется что-то огромное и жуткое. Раздался тихий вой, и дверь захлопнулась, отрезая все звуки.
Мэтью осенил себя знаком Единого и поспешил к машине, осторожно прижимая к груди закутанную в куртку Регину.
5. Глава 4.2
***
Иногда она слышала мужские голоса, один принадлежал тому, кто каждый день звал ее по имени, второй вызывал страх и ненависть. Когда приходил второй, губ касались чужие губы, и во рту становилось солоно и горько.
Сегодня Регина опять услышала тихие голоса. Один из них был незнакомым. Глубокий приятный баритон. Такой хочется слушать и слушать. Он сердился. В голосе прорывались рычащие нотки. Тихие осторожные голоса, но ей показалось, что они кричат у нее в голове. Регина застонала, голоса затихли, на тело опустилось что-то большое и тяжелое, но родное и ласковое. Слегка запахло псиной, сразу стало легче, и она опять провалилась в небытие.
Иногда Регина чувствовала, как в сгиб рук входят острые иглы, и по венам растекается прохлада лекарств. Как кто-то протирает ее тело влажными салфетками, смазывает раны горькими травяными мазями.
Наконец она смогла открыть глаза. Безразлично осмотрелась. Большая комната без окон. Горят светильники, и не понять, ночь сейчас или день. Она с трудом повернулась и обнаружила рядом с собой на подушке русую голову. Голова приподнялась. Длинная челка падала на один глаз, зато второй сиял голубизной весеннего неба и вертикальными зрачками. Регина заорала бы от неожиданности, если бы у нее были силы, но вместо крика с ее губ сорвался тихий хрип.
– Ну, наконец-то. Я думал, ты не очнешься.