– В чем дело? – недовольно спросил Константин.
– Не уверена, но кажется, за нами следят.
– Моя сигнальная сеть молчит, – отрицательно покачал головой
царевич.
– Магические потоки тоже, однако я все равно чувствую чужое
присутствие. Только пока не могу сказать, кто или что это.
– Что ты предлагаешь?
– Продолжить путь, но надо активировать защитные амулеты на
детях.
«Дети» недовольно поджали губы.
– Не выйдет. После магической грозы окружающий фон нестабилен.
Артефакты могут либо дать сбой, либо совсем выйти из строя. Не
стоит рисковать.
– Хорошо, тогда поступим иначе. Богдан, ты лучше знаешь ребят.
Сможешь построить их так, чтобы в случае нападения они друг друга
подстраховывали?
Кивнув, Богдан неприязненно покосился на Константина, а затем
отошел к остальной четверке. Пока они разговаривали, я услышала в
свой адрес весьма странное замечание.
– Тебе не кажется, что заводить отношения с собственным учеником
– не этично?
– К чему ты это сказал?
– Тенья, только слепой не заметит, как на тебя смотрит этот
мальчишка.
– И как же?
– Так, как когда-то смотрел и я, – обезоруживающе честно
произнес царевич, не сводя с меня взгляда изумрудных глаз.
– В таком случае должна тебя огорчить.
Он вопросительно изогнул бровь.
– Ты и сейчас на меня так смотришь, – ответив честностью на
честность, я поспешила отойти, не имея никакого желания и дальше
продолжать разговор.
Вот только мое мнение в данном случае никого не интересовало.
Перехватив мою руку, Константин осторожно вернул меня на место и
нахмурился. Он молчал, непонятно чего ожидая, а я думала. Вот
дернула нечисть за язык, а теперь в голове ни одной умной мысли,
как замять неприятную тему.
– Царевич, что еще ты хочешь от меня услышать? – наконец не
выдержала я, спиной чувствуя любопытные взгляды учеников.
– Знаешь, на сегодня действительно хватит. Уже есть пища для
размышлений.
– Не о чем размышлять.
– Это уже мне решать, – качнул головой Константин и
отпустил.
Больше ни на кого не обращая внимания, он двинулся вперед. Нам
ничего не оставалось, как отправиться за ним следом. Процессию
снова закрывали мы с Богданом, только на этот раз на все попытки
парня заговорить, я отвечала коротко и односложно, задумавшись над
словами Кощея.
Если проанализировать поведение Богдана, то ничего
предосудительного в нем не было. Весьма любознательный ученик часто
оставался после занятий, задавал много вопросов. Я наблюдала в нем
интерес к неизведанному и восхищение мной как мастером, но не как
женщиной. Возможно ли, что это чувство Константин и принял за
увлечение?