Из магического подспорья – те татуировки, которые драконы
оставили, убрав из него оружие. Точней – не оставили. Вынуждены
были оставить. Татушки эти Трисмегист вписал с обратной стороны
кожи. Ювелирная работа. Ведь вписал он их, по-своему переложив и
соединив кровеносные жилы.
Стараясь не вспоминать, каким образом его подловили:
воспоминания – это потеря времени и силы! – Коннор сосредоточился
на плане поэтапного освобождения. Стилет – в левой руке. Той самой,
которая зажата в наручнике. Камень, на котором он лежит, пьёт силы.
С чего начать? Оружие подождёт – крови живых, если придётся
защищаться. Надо начать с наручника… Но, ещё немного поразмыслив,
мальчишка пришёл к выводу: нет, сначала надо попробовать накормить
камень.
Камень пьёт жизнь. А если предложить ему смерть?
Коннор сконцентрировал внимание на плечах. Именно здесь
начинались невидимые обычному глазу (да и магическому тоже!)
древнейшие эльфийские руны, которые затем переходили на спину.
Именно отсюда начинался призыв к смерти, силу которой можно собрать
отовсюду… Небесная вода била с неба по лицу, мешая сосредоточиться,
но вскоре Коннор начал активировать руны. И уже секунды спустя с
новым изумлением почувствовал, что некромагические силы собираются
в необычайно плотной насыщенности. Он… на кладбище? Но, едва
отвлёкся, как сбор сил буквально опал. Пришлось снова заострить
внимание только на кровеносных рунах, которые Трисмегист сотворил,
помня о главной специализации мальчишки-некроманта.
Камень забыл о живой силе, чуть только Коннор «предложил» ему
мёртвую. Мёртвую он жрал так, что временами Коннору казалось –
камень всё-таки вот-вот сожрёт и его, как источник лакомства. Но,
выждав немного, мальчишка «прощупал» пространство и выяснил, что
камень впитывает все силы, кроме его личной. Прекрасно.
Продолжая пропускать сквозь себя и перепосылать мёртвые силы
ненасытному каменному вампиру, Коннор, морщась и отплёвываясь от
попавшей в рот дождевой воды, открыл второй канал некромагического
сбора. Добрав нужный концентрат, он направил его к наручнику.
Удерживая сосредоточенность сразу на двух действиях, мальчишка
ощущал себя так, словно он удерживал течение разбушевавшейся по
весне реки (было с ним такое однажды) и одновременно проводил
сложнейший ритуал…
Левая рука дёрнулась, когда острым краем наручника, внезапно
проржавевшего и обломившегося под напором некромагии, порезало
пальцы. Коннор, продолжая кормление камня, медленно сел на нём. А
потом быстро съехал с него и, чуть не упав, но всё же ступил босыми
ногами несколько шагов по… болоту? Он вздрогнул, отдёрнув ногу, в
которую впились, похоже, какие-то острые камешки. Но прошёл по
колючему, лишь бы оказаться подальше от жадного «ложа». И только
затем остановился – и закрыл сбор некромагических сил.