Из ступора меня вывел какой-то старик
в кителе генерал-полковника. Он мне понравился, поскольку искренне
переживал из-за безвременной кончины друга. Обратившись ко мне, он
кое-что прояснил:
- Примите мои соболезнования, молодой
человек. Иван Ильич был для всех нас учителем и недосягаемой
вершиной. Величайший ученый, скажу вам. Бессребреник. Мог бы стать
вровень с самыми богатыми людьми, но всегда считал стремление к
избыточному богатству мелкой суетой. То, что человечество получило
возможность путешествовать к звездам – во многом его заслуга. Его
метод математической экстраполяции траекторий небесных тел…
Впрочем, что это я? Покорно прошу простить старика. Налейте-ка мне
и себе водочки и помянем покойного, Царствие ему Небесное и пусть
земля Ивану Ильичу будет пухом.
А еще этот забавный старик рассказал,
что Дед был почетным членом многих мировых академий. Но самое
удивительное – лауреатом Нобелевской премии по физике 2075 года. В
отличие от многих своих коллег он всегда держал все свои награды и
регалии в сейфе под замком и никогда ими не хвастался. Даже на
приемы в Кремле приходил с одной лишь звездой Героя Советского
Союза. Где и при каких обстоятельствах он её заслужил, Дед так и не
посвятил потомка.
После похорон меня пригласили на
семейный совет. Я всех послал куда подальше и улетел в Иркутск,
оттуда вертолетом на Ольхон. Поскольку дом был опечатан, пришлось
договариваться с местными полицейскими, чтобы предоставили допуск
внутрь. Надолго я там не задержался. Побродил немного по комнатам.
В кабинете Деда со стены снял черно-белую фотографию в пластиковой
рамке. На ней юный дед в обнимку с двумя такими же молодыми парнями
на фоне окутанных густой облачностью горных пиков. Ребята радостно
улыбаются. Одеты в старинную военную форму, вооружены древними
автоматами. На обратной стороне практически выцветшая надпись:
«Афганистан, Тора-Бора, 20 июня 1981год».
Через полгода после возвращения в
часть мне на нейросеть упало уведомление о том, что при разделе
имущества мне ничего не перепало. Всё подгребли под себя жадные
родственнички. Даже ольхонский дом, который Дед завещал мне,
умудрились отжать. Ну и ладно, Господь им судья. Теперь и у меня
перед ними никаких обязательств – плюнуть и растереть.
Тем временем моя служба продолжалась
своим чередом. После устранения угрозы на Вавилоне наш полк в
составе миротворческих сил ООН был направлен на Землю в ЮАР. Там
после того, как белое население, спасаясь от расовой дискриминации,
разбежалось по разным планетам, началась форменная резня. Зулусы
вырезали сото, косо воевали с тсвана, тсвана с упоением убивали
тсонга и так далее. За два года я там многого насмотрелся. Горы
зверски замученных человеческих тел, пирамиды из отрезанных голов,
безжалостно вырезанные непонятно за что целые деревни. Среди
мертвых чернокожих время от времени попадались европейцы и азиаты.
Рои мух, адская вонь. И необъяснимая жестокость чернокожих даже
друг к другу.