— «Учую», — пробормотала Иришка. — Фу, как неромантично. Ты,
Джогнут, совсем сапогом стал.
Женька вручил возлюбленной очищенную рыбью спинку. Слышать почти
забытое прозвище, сидеть на теплых камнях, смотреть на проплывающие
прогулочные теплоходики, на заходящее солнце и слушать, как подруга
пытается ревновать, было приятно. Находился рядовой Земляков в
законном увольнении, пусть и в краткосрочном. Имело смысл
полноценно наслаждаться жизнью. Конечно, можно было метнуться домой
и ускоренно предаться блуду, что было бы тоже неплохо, но уж точно
абсолютно не романтично.
Евгений Романович Земляков, военнослужащий срочной службы, и
студентка Ирина Кирилловна состояли в отношениях глубоко серьезных,
продолжительных, в которых суете места уже не было. Тем более
завтра вечерком Женька собирался покинуть место дислокации минут
этак на сорок и прокатиться с подругой на ее лимузинчике по
Оболенскому переулку. Там вечером весьма безлюдно и спокойно. В
общем, как раз романтично.
Диетическая кола в сумке-холодильнике нагреться не успела.
Женька делал осторожные глотки. Жмурился на заходящее солнце.
— Вроде как все так мирно и благостно, — пробормотала Иришка,
высматривая еще кусочек очищенной рыбки. — А облома так и
ждешь.
Женька пожал плечами, вручил подруге аппетитный хвостик и
принялся чистить следующую корюшку. Мир несовершенен. Утром в
спорт-уголке сломался «Гиммлер», и где теперь искать
манекен-тренажер, непонятно. Потом плотно забуксовал перевод
выдержек из ЖБД[1] 5-й пехотной румынской
дивизии. Вообще непонятно, кто и как его на немецком корябал —
просто кроссворд какой-то и явная деза. Да еще эти новости о
сегодняшнем теракте в Лужниках. Новости хоть и не хочешь, но
слышишь. Собственно, никто там серьезно не пострадал, странное
происшествие, двое легкораненых, но ведь совсем рядом случилось.
Иришка по Комсомольскому несколько раз в день гоняет, да и вообще…
Мирное, но крайне нервное время.
Рядовой Земляков служил переводчиком. Приходилось и в
командировках бывать. С полевыми-боевыми выходами. И нынешние
мирные времена с полномасштабной войной Женька путать не собирался.
Но вот ощущение близкого «облома» действительно присутствовало…
…Но раненому сердцу
Трудно без любви своей!!!
Но я…
Но я най-йду!!!
Тебя меж землей и небом!!![2]