от хутора Питка-Кюлля.
15.45
— Вот же, сопля китайская, мы так вообще не дотащимся, —
бормотал капитан Голуб, привстав на сиденье «Виллиса» и озирая
разодранную гусеницами грунтовку.
— Да тут рядком, доплюнуть можно, — заверил водитель, но
уже без прежней уверенности.
Блуждали уже четвертый час. Сначала вывернули на
«короткую» дорогу, по которой, как клялся водила, «еще вчера
стрижом летал». Может, так оно и было, но сейчас у съезда на
разбитую гусеницами просеку красовался кол с прибитой фанеркой, на
коей было начертано строгое «Осторожно, мины!» за подписью некоего
напрочь чуждого каллиграфии Митрофанова. Потом уперлись в ров,
потом ждали, пока пройдет по большаку длиннющая колонна спешно
перебирающейся на новое место гвадп[1]. В
общем, заплутал «Виллис». Вроде в штаб дивизии ехали, а «по
доплюнуть» как на соседний фронт.
— Здесь Питка-Кюлля, а это на Хереля, — бормотал капитан,
водя ногтем по карте. — Ну и где этот Сийран… — пир… — т… —
ти?[2]
— Так мы поворот минут двадцать как проскочили. Тут
рядком, — осторожно пояснил водитель.
— Опять рядком?! Ты, Хворостин, не водитель контрразведки,
а диверсант инстинктивный. Раздолбай и брехун несознательный, —
разъярился капитан. — Разворачивайся. Доберемся, я тебе,
лахтарю[3] колесному…
Пассажиры не вмешивались. Алексей сидел, неудобно поджав
ноги. От тряски кружилась голова и вновь стреляло в ухе.
Попутчику-старшине тоже было несладко — его три дня назад зацепило
осколком по спине. Из санбата сбежал, добирался к своим в
разведбат, но кататься в тряском «Виллисе» ему было рановато. Ну,
понятно, что в госпиталь ехать не хочет, чтобы от своей дивизии не
отстать. Тут вроде как все свои, даже этот самонадеянный раздолбай
Хворостин. Один Алексей приткнулся вроде довеска-балласта. Даже не
поймешь: свидетель или подконвойный? Настучал злопамятный хирург в
штаб дивизии, времени не пожалел, — вон и целая папка с докладными
имеется. Легкораненого Трофимова уже и особист госпиталя
допрашивал, в здоровое ухо дурацкие вопросы орал. Теперь в
дивизионном отделе вообще доконают…
«Виллис» развернулся, проскочил мимо уже знакомых траншей
— у бугорка виднелась малоразборчивая табличка с финской надписью.
Небось тоже мины. Боев здесь не было — финны, обойденные с фланга,
сами спешно драпанули.