C бешено колотящимся сердцем, Кира сидела в своих покоях,
напряженно вслушиваясь в тишину, которую посмела так неосторожно
нарушить. Она и сама ненавидела громкие звуки, которые часто
приносили дискомфорт для ее чересчур чувствительного слуха, поэтому
прекрасно понимала Людоеда.
— Извините меня, пожалуйста, Ваше Императорское Величество. Я не
хотела кричать, и теперь мне очень стыдно за неподобающее
поведение, — прошептала Кира, комкая в руках подол верхнего платья
и чувствуя себя совершенно по-дурацки, разговаривая с воздухом. —
Тем более, если моя оплошность причинила вам неудобства. Это точно
не входило в мои планы. Я понимаю всю важность соблюдения тишины,
поэтому постараюсь загладить свою вину перед вами, как только
представится возможность. Я по себе знаю, какая это мука, когда
вокруг слишком шумно. У северян кровь горячая, поэтому мы пылкие и
громкие. Говорим немного, но на эмоции не скупимся. Мне тяжко
приходилось дома в Лионкоре, где голоса отражаются от каменных
сводов и летят дальше по коридорам и переходам. Иногда голова
просто раскалывалась от этой какофонии.
С одной стороны, Кира извинялась, а с другой, очень надеялась,
что слух у Людоеда не настолько обострен, чтобы слышать
произносимую ею чепуху сквозь стены, которые поглощают шум. В
Запретном Городе, в отличие от Лионкора, любой звук гасился
толстыми перекрытиями и специальными темпоралями, поэтому меры,
предпринимаемые прокураторами, казались чрезмерными.
Наказания за громкую брань не последовало ни в тот день, ни на
следующий. Релдон не появлялся несколько дней. Раньше он
присоединялся к принцессе за обедом, но сейчас она ела в
одиночестве, несмотря на большое количество слуг, ухаживающих за
ней. Черные фигуры проворно сновали по богато украшенному
обеденному залу с длинным столом, накрытым на большое количество
гостей. Их движения Кире сначала казались хаотичными, но наблюдая
за ними каждый день, она заметила некоторую закономерность. Это
было похоже на танец. Странный, мрачный и непреодолимый. Все
двигались по своей строго определенной траектории. О чем также
свидетельствовали едва различимые полосы на паркете из светлого,
почти белого дерева с сероватыми прожилками.
Во главе стола находился стул Императора, но тот еще ни разу не
почтил столовую своим присутствием. Релдон как-то обмолвился, что
Дейон всегда принимает пищу в своих комнатах. Но на случай, если
вдруг у него возникнет желание выйти, слуги каждый день накрывают
на стол во всех залах, в том числе и Большом Обеденном.