Азарина плакала. Она уже успела переодеть платье и теперь сидела
на кривой скамье спиной к двери и расчесывала спутавшиеся волосы.
Руки ее вздрагивали при каждом всхлипе. Когда скрипнули половицы,
женщина мгновенно выпрямилась, вытерла рукавом слезы и сурово
спросила:
— Игнас? Отнеси господам молока. Да поживее!
— Господа хотят вина, — уточнил аристократ, однако сказано это
было без вызова в голосе. Хозяйка встала, но к посетителю лицом не
повернулась.
— Что вам надо?
Вадим прислонился плечом к стене.
— Вообще много чего. Но для начала объясните, кто это, и что они
хотели.
— Банда из соседнего города. Хотели денег. Часть от выручки.
— Они из Нахолмья?
— Нет, из Поречья.
Вадим бесцеремонно прошел внутрь комнаты, сел за заваленный
овощами стол. Постучал по нему пальцами, отбивая марш.
— Хмм, дуб. И что же? Вы даже не обратились к местным
властям?
Женщина усмехнулась.
— Не к кому было обращаться. Одного убили, другой делся
неизвестно куда. Нам пока только обещают нового главу охраны
правопорядка прислать. Они от того с Поречья сюда и пришли, что
безвластие почуяли.
— Понятно.
Женщина отложила расческу и отошла к печи, открыла заслонку. В
лицо Вадиму пахнуло жаром. Тут же вспомнились Тижийская степь и
Нерчь. Он даже почувствовал во рту привкус крови. Рука невольно
дернулась к губам проверить целостность зубов.
— Я близок к Министерству порядка, так что, пожалуй, останусь у
вас на пару дней, посмотрю на действия этого нового главы. Надеюсь,
у вас найдется свободная комната для уставшего путника?
Азарина наконец-то развернулась к наглому гостю лицом.
Посмотрела на него, прищурившись.
— Бесплатно не найдется, — с вызовом объявила она.
— Я заплачу.
Он бросил на стол несколько монет. Не храмовников, портретники с
лицом господаря. Женщина отошла к крючкам, вбитым в дальнюю стену,
сняла один из ключей.
— Последняя комната по правой стороне.
— Как у вас все систематизировано, — умилился аристократ. — Мой
учитель аламейского...
— Люблю порядок. Можете заселяться, — ключ упал ему в ладонь, а
женщина, секунду назад наклонившаяся к нему через стол так близко,
что он почувствовал цветочно-пряный аромат ее тела, уже отошла к
печи подбросить дров.
Привкус крови во рту стал сильнее.
— Пожалуй, вы правы, пойду осмотрюсь. — Он встал и направился к
выходу. — Но ради Отца всего живого, раздобудьте где-нибудь вино,
или у вас будет еще один труп.