***
Ночь подкралась незаметно. Так как стемнело еще до конца беседы
с представителями службы правопорядка, Невзор тоже остался ночевать
на постоялом дворе. Вечером в комнату, поименованную Вадимом
"столовой", забрели несколько мужчин дабы поесть и посудачить о
новостях. Посетители с неуемным любопытством осматривали помещение,
видимо, до них дошел слух о нападении, и теперь они искали следы
будоражащего воображение события. Однако трупы давно увезли, пол
Азарина долго отмывала чрезвычайно вонючим раствором и песком, а
потом забросала его чистой соломой. Потому местные, вдоволь
наозиравшись и наевшись ароматных пирогов, ни с чем уходили
восвояси. Невзор и Вадим поужинали быстро, почти не разговаривая.
Их обслуживал брат хозяйки. Мечась туда-сюда с кувшином и
тарелками, юноша тем не менее находил время виновато коситься на
генерала. Сиду Гарне очень не хотелось в этот вечер начинать
душещипательные беседы, но он полагал, что недосказанность — худший
враг военного и, встретившись с парнем в очередной раз глазами,
спросил:
— Что тебя грызет, мальчик?
Игнас покраснел: скорее от негодования за детское обращение, чем
за свои слова.
— Мне 16! Я давно помогаю Рине как взрослый! — пояснил он
запальчиво. — Но... Я хотел поблагодарить уважаемых гостей за
помощь. Сестра ходила к главе города дону Низу, но он не пожелал
помогать нам. — Юноша на мгновение запнулся, опустил глаза, но
продолжать тему не стал. — И... Я сожалею о смерти вашего
служащего, сид.
Невзор сухо кивнул, принимая извинения. Ал был хорошим слугой,
верным спутником на протяжении пяти лет. Теперь труповозка, что
приезжала за телами разбойников, забрала и его. Жертва и убийцы
лежали на телеге плечом к плечу. Как солдаты на поле брани.
Смерть не щадит ни хороших, ни плохих, все равны перед ее
взором.
Справедливо ли это?
— Я принимаю твою благодарность и твое сочувствие, Игнас...
— Дон Брит!
Дон. Значит, горожанин. И из не самой простой семьи. Слуги
дополнений к фамилии не имеют, даже самые элитные.
— Игнас дон Брит.
Вадим, неудовлетворенный тем, что разговор ведется без него,
поспешил вставить свое слово:
— И что же потребовал ничуть не благородный дон Низ у твоей
сестры?
Юноша вздрогнул.
— Ни за что не поверю, что старый пердун не воспользовался
случаем, дабы поиметь что-нибудь с этого дельца!