Тень тижийца пояснила;
— А...такы... вызу... выду в ночь
хорохо.
— Вот и иди в ночь хорошо! — хрипло
и зло проговорил Вадим.
— Не «выду», а «вижу», — поправил
капитан мальчишку. Судя по голосу и росту склонившегося над
колодцем силуэта, это был подросток, но никак не взрослый
мужчина.
— Вызу. Выз-жу.
Вен Борз рассмеялся болезненным,
каркающим смехом.
— Визжи, как баба, мы не против.
Может, у вас и стахийские обычаи приветствуются?
— Молцы, бэзродный!
Обращение явно ударило Вадима
больнее любого ножа. Он замолк, гневно сопя. Мальчишка
продолжил:
— А знаб, вас таху убыт. Завтра убыт
рабын от ваш. Ханак ажэ. Ата — изобранных дэв стэпной кровы.
— Ваших коров не жалко, — не
утерпел, передразнил Вад тижийского мальчика.
— А после избранных девушек от
вашего племени на алтарь положат пленников, так? — попытался Невзор
переключить внимание незваного советчика на себя.
— Да.
— И зачем же ты пришел?
— Помог.
Аристократ опять хрипло рассмеялся.
Капитан задумчиво посмотрел на усыпанное звездами небо.
— Хм...с чего такая милость?
— Шатана. Сэ. Сэстр.
— Что?
— Сэстр. Возмыт.
— Тащи сюда, щас я ее возьму! —
заверил мальчишку Вадим и попытался снять лохмотья, что когда-то
были дорогими модными брюками. Сиду Гарне в это мгновение очень
захотелось отвесить товарищу по несчастью подзатыльник или оплеуху,
но лицо парня и без того было сильно обезображено, а голову он
последние полдня не отрывал от земли. Даже пил, лежа на боку.
Невзору состояние земляка очень не нравилось. В голову закралась
подлая мыслишка — а смогут ли они вдвоем отойти от Тижийской
стоянки хоть на пару шагов? Но он тут же прогнал ее прочь. Его отец
умер также: командующий просто струсил послать подкрепление и
позволил перебить отряд разведки на глазах у гарнизона. Нет, если
уходить — вдвоем.
Втроем.
— Молцы! — в лунном свете блеснул
кривой тижийский клинок. — Тава кров ныцеко нэ стоыт!
— У вас женщины не ценятся, —
заметил капитан осторожно. — С чего такая забота?
— Убыт отоца ы брат. Ы брат. Ы брата
брата. Отц говор: ажэ, кров роды долж...шырка!.. это...
— Сохраниться?
— Да! Хрантос! Тако говор
пра...прэткав! Но ы нэт жэны, ран. Ы мала нэт. А шатана ыэст.
— Мы забираем твою сестру с собой и
уходим? Так?
— Да!
— Одну?
— Одун, да.
— И как мы это сделаем?
Парнишка спрятал клинок и неспешно
огладил подбородок, словно был умудренным жизнью старцем с седой
бородой. В другой ситуации Невзор, пожалуй, от души посмеялся бы
над этим жестом подростка, отчаянно пытающегося выглядеть взрослым,
но сейчас от этого ребенка зависела их жизнь.