Я отвернулся от него и пошёл к центру.
Вдруг моё внимание привлёк необычный гул, это не было похоже на шум
двигателя аэроплана, но я поднял голову. Высоко в небе блестела
маленькая точка летательного аппарата, за которой тянулся шлейф
дыма. Сперва мне показалось, что произошла катастрофа и двигатель
загорелся, но ровный полёт аэроплана говорил об обратном.
Проходившие мимо меня берлинцы не обращали внимания на небо, оно их
не интересовало, если не было сигналов воздушной тревоги. Постояв
минуту, я продолжил свой путь к Курфюрстендамм. На Кудамме людей
было намного больше, прохожие собирались у радиоточек в ожидании
экстренных сообщений, но по радио передавали только
марши.
В кафе было на удивление пусто, и
никто не мог поделиться со мной новостями. Мне пришлось заказать у
кёльнера чашечку кофе. Он здесь был натуральный, со сливками, но
очень дорогой. Приготовившись растянуть эту чашечку на час-другой,
я вытащил из кармана салфетку с записанными словами песни и начал
по памяти подбирать музыку.
- Петя, что вы здесь пишете, надеюсь,
вы не собираетесь стать репортёром или это место заразно? - Урсула
фон Кардоф, ведущая страничку моды в 'Дойче альгемайне цайтунг',
улыбалась мне своей дежурной улыбкой.
- Добрый день, Урсула, - я вежливо
улыбнулся своей давнишней знакомой и сдвинул свою писанину на край
столика. - Я жду ваших коллег, которые просветят меня о
подробностях сегодняшних событий.
- Вы о войне? Я говорила о ней со
своей подругой. О! Майн Готт, я вас не представила, - она
обернулась к стоявшей рядом с ней красивой девушке.
- Мария, позвольте представить, это
Пётр Михайлов, он тоже русский эмигрант, а познакомились мы на
берлинском радио, у Гиммлера.
Глаза Марии широко раскрылись, и в них
появился страх.
Мы с Урсулой засмеялись,
переглянувшись:
- Нет. Не у того Гиммлера, у его брата
Эрнста - главного инженера берлинского радио.
- Ну и знакомые у вас, - золотоглазая
девушка фыркнула и бесцеремонно уселась за мой столик.
Урсула странно посмотрела на подругу и
присоединилась к нам.
- Петя, а вы поэт, - Мария внимательно
читала мои записи на салфетке.
- Нет, я ассистент звукорежиссёра на
студии УФА.
- Какой странный у вас слог, - она
обворожительно мне улыбнулась, не обратив внимания на мои
слова.
-Это так необычно - побледневшие
листья окна зарастают прозрачной водой... Это ваше?