А там часов не было.
И быть не могло.
Местные спокойно без таких механизмов
обходятся. Сутки, недели и месяцы можно разделять без каких-либо
приспособлений. Туземцам этого вполне хватает.
В общем, время я предпочитаю
фиксировать по старинке (как и многое другое). То есть в привычных
секундах, минутах и часах моего мира.
Но тут всплывает другая проблема —
точность измерения. К сожалению, я не уверен в своём внутреннем
хронометре. То есть, насчитав сто секунд, нельзя сказать, что это
действительно сто. Может восемьдесят оказаться, или сто двадцать.
Всё, что у меня есть — это непостоянный сердечный ритм, да
внутренние ощущения. Попытки вычислить секунду бессмысленны. Нельзя
уронить камень с определённой высоты и засечь, сколько он пролетит,
потому что это другая планета, здесь ускорение свободного падения
может отличаться в любую сторону.
Да и как отмерять эту самую
определённую высоту?
Плюс — не факт, что я считаю
мгновения с такой же скоростью, как на Земле. И ориентироваться на
сердечный ритм тоже нет смысла. Это ведь совершенно разные миры и
разные тела, может тут мышление форсируется, или наоборот
угнетается, как и пульс.
Лучше в столь спорные материи вообще
не лезть, не то окончательно запутаешься.
Таким образом, приходится верить
себе, что считаю я в правильном темпе. К тому же все эти
рассуждения позволяют отвлекаться, не думать только об усталости,
настающей в ладонях.
Пальцы, наконец, разжались.
Невозможно бесконечно их обманывать отвлечёнными рассуждениями.
Мягко приземлившись на чуть покачнувшийся плот, я торжествующе
усмехнулся.
Надо же, сто четыре секунды болтался.
Никогда до этого раза до сотни не дотягивал.
Если предположить, что я один такой
экспериментатор во всём Роке, получается, только что установлен
новый мировой рекорд.
Подняв голову, уставился на удобно
вытянутый сук, не первый день служивший мне перекладиной. Дерево,
принесённое перекатом и засевшее на мели, лишилось почти всех
ветвей, но зато самая длинная, которая сохранились лучше прочих,
расположилась горизонтально на небольшой высоте.
Почти две недели назад, впервые
попытавшись здесь позаниматься, я не смог до неё допрыгнуть.
Дотягивался лишь кончиками пальцев, а этого недостаточно, чтобы
ухватиться.
Да уж, жалкое зрелище. Ну а что взять
с подростка, который всю жизнь овощем пролежал? Да, попав в
факторию, я начал над собой работать (да ещё и как начал). Но, увы,
так быстро бремя бессмысленно прожитых лет не сбросить.