На долгие годы меня удовлетворили объяснения отца, я даже не
увидела ничего странного в том, что мы переехали на другой край
страны. Мне исполнилось двадцать два, когда мамы не стало, для нас
с отцом это была тяжкая утрата. Как-то, через несколько месяцев
после похорон, я сидела и просматривала фотографии. Хотелось хотя
бы на фото прикоснуться к маме, увидеть ее ласковую и нежную
улыбку. Жаль, мы не ценим то, что имеем. Ведь только когда умирает
родной человек, понимаешь, как сильно он был тебе дорог, как сильно
нужны его слова и улыбка. Наверное, я бы все на свете отдала, чтобы
еще хотя бы раз услышать от мамы: «Мой подарочек». Тогда я тоже об
этом думала, и впервые обратила внимание, что мы с родителями
совсем не похожи. Я светло-русая, среднего роста и комплекции, с
голубыми глазами. Отец – коренастый брюнет с серыми глазами, с
возрастом волосы поседели, а глаза выгорели до голубого оттенка. То
есть я на него стала немного похожа, только когда он совсем
постарел. А мама, вообще, южных кровей – высокая, смуглая,
темно-русая и с карими глазами. Я ничего не сказала отцу о своих
выводах. Зачем? Даже если они мне не родные, разве это играет
какую-то роль? Они всю жизнь меня любили, а я их и другие родители
мне не нужны.
После смерти мамы отец прожил три года. Умирая, он сказал, что
оставляет меня в надежных руках Влада, мы тогда только-только
поженились. Я рада, что он так и не узнал, что мой брак не
сложился, а муж оказался мошенником и вором. Надеюсь, он умер
счастливым. Жаль, я так и не узнала правду о своем рождении. Но
неважно, что бы ни написал Алан в своем письме, это не изменит
моего мнения о родителях.
Погребальный костер догорел, а я, подхватив мешок, пошла к
водопаду. Плащ и посох, обычную отшлифованную палку без резьбы и
драгоценных камней, я решила захватить с собой на обратном пути.
При солнечном свете начала разбор вещей из мешка Алана.
Сверху лежали сухари в полотняном мешочке и фляжка с чем-то
спиртным, похожим на настойку из лекарственных трав. Пить,
конечно, не стала, а вдруг она для растирания или еще чего-нибудь,
но и не выкинула. Следом нашелся кожаный кошелек с монетами. Три
золотых, восемь серебряных и штук двадцать медных, они, кстати,
размером были не больше рубля. А вот и первое доказательство иного
мира, или нет? Эх, знать бы как они называются, а то решу
что-нибудь купить, и не ту монетку протяну. А еще неплохо бы
узнать, какой курс обмена. Ладно, это потом, сначала до людей надо
дойти, а там на первом же базаре увижу, как расплачиваются этими
деньгами. На самом дне лежала мужская чистая рубаха из небеленого
полотна, а в ней завернут свиток. Раскрутила и ужаснулась,
совершенно незнакомый язык, чем-то схожий с арабским. Жаль, а так
хотелось найти какие-нибудь пояснения и указания. Да и вообще, не
по-человечески это! Во всех книгах у попаданок есть цель, у самых
крутых – мир спасти, у тех, чьи запросы поменьше, выйти замуж за
короля или Владыку эльфов, на крайний случай, за Темного
Властелина. А у меня? Вернуться домой? А кто меня там ждет? Искать
свое место в этом мире? Так еще надо посмотреть, как они тут живут,
может, мне не понравится.