Вот так незаметно, с интересом разглядывая непривычные дома,
лавки и людей на улицах, Саян добрался до городских ворот. В разгар
рабочего дня створки распахнуты настежь. По пыльному проходу в обе
стороны струится поток людей. В стороне под небольшим навесом с
соломенной крышей скучает самурай. Страж ворот с равнодушным и
отрешённым видом взирает на поток простолюдинов. Ни что, даже
молодые симпатичные женщины, не возбуждает его интерес.
В голову стрельнула шальная мысль: выпустит или нет? Саян
осторожно, словно по шаткому мостику через пропасть, шагнул в
направлении ворот. Глубоко в душе любопытство и настороженность
скрутились в тугой узел. Самурай всё так же внимательно смотрит и
не видит поток людей мимо себя. Ещё шажок. Ещё полшага. Выпустит
или нет? До ворот осталось метров пять. Грозная катана за поясом
стража ворот лениво покачивается из стороны в сторону. Говорят,
тассунарские мечи настолько острые, что одним взмахом разрубают
людей на две аккуратные половинки. Ещё шажок…
- Стоять!
Грозный окрик пригвоздил к месту. Людской поток тут же послушно
замер. Самурай под навесом самым решительным образом преобразился.
Брови грозно сдвинуты, губы плотно сжаты. От былой скуки и
отрешённости не осталось и следа.
- Иноземец! Ходить, нет. Смерть, быть.
Самурай выразительно ухватился за рукоять катаны. Зато поток
людей через ворота тут же возобновился с удвоенной скоростью.
Крестьяне с большими коробами с любопытством пялятся то на Саяна,
то на грозного самурая, однако чуть ли не бегом пролетают мимо.
Проклятье. Страж ворот не дремлет. Саян задёргался на месте. К
горлу холодным кольцом подступил страх. То, что ещё минуту назад
казалось гениальной идеей, на проверку вышло полной ерундой. Ну не
драться же с местным дворянином на мечах. Придётся прикинуться
чайником.
- Туда, хочу, - Саян ткнул пальцем в сторону распахнутых
ворот.
- Нельзя! – гаркнул самурай, несколько простолюдинов испуганно
шарахнулись в стороны.
- Почему?
Саян, словно артист погорелого театра, постарался изобразить на
лице самое глупое удивление, на которое только способен. Прокатит
или нет? Вместо ответа самурай ткнул пальцем в сторону большой
доски с глубокими трещинами. На серой поверхности красными буквами
на фатрийском, марнейском и даже гилканском языках неумелой рукой
выведено: «Иноземца нельзя ухадит за предэлы города стен. Нарушиние
курается отсечением головы».