— Да, повелитель, — проговорил
визирь. — Мехмед уже не ребенок, и пришло время обучить его
искусству государственного управления. Полагаю, что нужно призвать
наследника ко двору.
Мурад тяжело вздохнул.
— Ты все верно говоришь, Халиль,
обычаи и порядки требуют этого, однако...
Султан погладил свою густую бороду,
как он часто делал в период тяжелых раздумий.
— Видишь ли, я всегда старался быть
справедливым по отношению к своим подданным. В моем государстве
каждый должен получать то, что заслуживает. Любая несправедливость
должна караться независимо от того, кто ее совершает. Но что
делать, если я сам допустил несправедливость? Кто в таком случае
должен покарать меня? Ответь.
— Только Аллах, — тихо промолвил
Халиль.
— Только он, — согласился султан. —
От взора Всевышнего ничто не может ускользнуть. Я могу врать себе,
но Его обмануть не в силах. И вот мое наказание — он забрал двух
любимых сыновей, а оставил Мехмеда... Ты полагаешь, что я говорю
ужасные вещи? Пусть так. Я убит горем и могу нести разную чепуху,
однако мой сын... — султан покачал головой, — он чужд
мне.
Халиля тревожило состояние султана,
однако он не смел прервать его речь.
— Мехмед рожден от женщины, которую я
никогда не любил, — продолжал султан. — Все свое детство он провел
вдали от столицы, каждый день ожидая смерти. Его душа пропитана
ядом ненависти и недоверия. В этом повинен я.
Мурад горько усмехнулся.
— Знаешь, Халиль. За долгие годы я
научился читать души людей, подобно книге. Я погружался в самые
темные глубины человеческого сознания, где обитают зависть,
гордыня, коварство и страх. Подобно ядовитым скорпионам, они
терзают душу человека и однажды вырываются наружу. Такой человек
теряет контроль над разумом и может быть опасен. Но знаешь, что
может быть еще страшнее?
— Что, государь? — кротко
поинтересовался визирь.
— Когда такой человек получает
власть.
Султан прохаживался по комнате и
продолжал говорить:
— Безграничная власть, Халиль, очень
опасная вещь, она может обернуться как великим благом, так и
великим злом. Это не дар свыше, а испытание, которое не каждый
сможет выдержать.
— Мне кажется, что не стоит вам
торопиться с выводами, — осмелился прервать султана Халиль. —
Мехмед еще очень юн, и правильное воспитание, возможно, пойдет ему
на пользу. В конце концов, молодости тоже присущи свои недостатки.
Да, он вздорен и своенравен, но вспомните себя в его годы.