Я отыскал итальянца на окраине
лагеря, где он обычно занимался обучением новобранцев. Джакобо
внимательно следил за своими учениками, которые отрабатывали
очередной прием в парах. Заметив меня, он улыбнулся и, не
останавливая занятия, быстрым шагом пересек площадку.
Ростом он был пониже меня, но гораздо
шире в плечах. Его красивое загорелое чисто выбритое лицо обрамляла
копна черных как смоль волос, которые волнами спадали ему на
плечи.
— Как проходит обучение? —
поинтересовался я, рассматривая еще не оперившихся юнцов, которые
неуклюже сжимали рукояти своих spada
schiavonesca[5].
Джакобо покачал головой:
— Ты об этих девицах? — он небрежно
махнул в сторону своих учеников. — Я постарался отобрать самых
лучших, но и с ними предстоит еще много работы. Некоторые имеют
боевой опыт, но для миссии, которую нам поручил Хуньяди, требуется
особая подготовка. Мы сейчас не можем требовать от них
большего.
— Для первых вылазок достаточно,
чтобы они умели хорошо держаться в седле, кое-как орудовать мечом и
луком, — сказал я. — Крупных столкновений пока не
предвидится.
— Турки — великолепные наездники, —
возразил Джакобо, скрестив руки на широкой груди. — Это у них в
крови. Против османов гораздо лучше действует закованная в сталь
пехота или тяжелая конница. То, что мы задумали, чистое
самоубийство.
Джакобо, как и я, уже три года
сражался в венгерском войске, и обмануть его было трудно. Он сразу
понял, что задача, которую поручил нам Янош Хуньяди, едва ли
оставляет нам шансы уцелеть.
— Мы простые солдаты, Джакобо, и не
должны обсуждать приказы, — сказал я и, улыбнувшись, похлопал его
по плечу. — К тому же ты добровольно вызвался помогать, так что
вполне сознавал, на что мы идем.
— Да, после стольких лет я успел
привязаться к тебе и не хотел бы видеть, как османы насадят твою
безмозглую голову на копье, — усмехнулся Джакобо. — Надеюсь,
все-таки нам это зачтется?
— В этом не сомневайся, — ответил я,
а про себя подумал: «Либо на земле, либо на небесах».
* * *
На следующий день мы узнали, что
турецкая армия двинулась из Пловдива нам навстречу. Вскоре,
несомненно, ожидается крупное сражение. Тем не менее Янош Хуньяди
пребывает в добром расположении духа, и, кажется, все идет по его
заранее продуманному плану. У меня нет повода сомневаться, он уже
не раз доказывал, что является гениальным стратегом. Однако на
войне за ошибки своих командиров как правило расплачиваются обычные
солдаты, а единственная плата здесь — это жизнь...