Однако Иоанн не желал видеть его
своим преемником, о чем не раз говорил мне лично. Самым достойным
из сыновей Мануила был мой господин Константин, который по
старшинству следовал после Феодора, но по своим личным качествам и
талантам несомненно был впереди него. Не раз отличившись в боях с
врагами, он смог укрепить и расширить границы нашего государства,
проявил себя как деятельный и справедливый правитель и тем снискал
себе большое уважение среди простых людей.
Двое младших братьев — Димитрий и
Фома — ничем особым не выделялись.
Димитрий был тщеславен и алчен до
власти. Он открыто перечил василевсу, а однажды даже поднял мятеж
против Иоанна, вступив в сговор с турками. Его войска подошли тогда
к самым стенам Константинополя и разорили всю округу. Император
запросил помощи у Константина, и тот не замедлил ее оказать.
Димитрию пришлось отступить и покаяться перед своими братьями. Его
простили и разрешили остаться в Константинополе. Однако он
продолжал плести интриги и доверия ни у кого не вызывал.
Фома был самым спокойным среди
сыновей Мануила. Он, кажется, и не мечтал о короне. Во всех делах
Константина он был его верным и главным помощником, при этом с
Димитрием у Фомы сложились крайне неприязненные отношения.
Вражда между столь не похожими
друг на друга братьями истощала и без того ослабевшую империю,
однако власть — даже власть над руинами — слишком притягательна,
чтобы прекращать борьбу. В ход шли не только мечи солдат и кинжалы
убийц, но также тончайшие политические интриги, которыми был окутан
двор василевса.
Слабеющий Иоанн слишком часто
подпадал под влияние тех или иных слухов, чем умело пользовались
враги Константина, и мне приходилось прикладывать большие усилия,
чтобы отвести очередной удар, направленный против моего
благородного господина.
Тем ужаснее мне показалась новость,
что император своим повелением отсылает Константина в далекий
Морейский деспотат, возвращая оттуда Феодора. Эта перестановка ясно
свидетельствовала, что именно Феодор считается главным наследником,
и в случае кончины василевса он займет освободившийся трон.
Константин, столь отважный на поле
брани, но столь осторожный во всем, что касалось его семьи,
безропотно согласился с повелением императора и уже готовился
отплыть из столицы. Не теряя ни минуты, я направился во дворец с
целью образумить своего покровителя.