Я попытался себя успокоить, что это
могут наблюдать из деревни. Мало ли, вдруг кому-то не нравится, что
столько возни с обычным Нулем.
– Охренеть просто, – стуча зубами от
холода, выдавил я, но удивляться больше не стал.
Сначала надо собрать информацию. Я не
знал многого, и от того все казалось таким странным. Насколько я
понял, меня будут учить. Покручусь здесь недолго, и отправлюсь
искать своего тринадцатого. Пока что я чувствовал, что еще успеваю.
Раз моя душа при мне, значит, точно еще никуда не опоздал.
Затем я, чтобы согреться, трусцой
припустил следом за Старым, который отошел уже на приличное
расстояние.
***
Мне снился сон.
Никаких Абсолютов, невидимых страшных
сущностей, никаких воинов-скорпионов. Только я и моя семья. Мы
отдыхали в нашем, самом обычном, мире.
Гуляли по парку, катались на
аттракционах, сидели в кафешках. Я, Лиза и маленькая Эльза. Как
смеялась моя жена, это было мое «лизанутое» царство. И я был
счастлив, как никогда.
И почему-то даже ощущение того, что
все это прощальная прогулка, не портило сон. Лиза всю дорогу
говорила мне, что я справлюсь, что они всегда будут со мной. А я
просил ее замолчать, и не понимал, что за ерунду она говорит.
– Марк, только сильно не скучай,
ладно? Мне очень плохо, если так будет, – просила Лиза, нежно
обнимая и заглядывая в глаза.
Эльза же не отлипала от меня,
капризничала, хотела на руки, и я был этому рад.
Но все хорошее имеет свойство
заканчиваться. Я засыпал с женой в обнимку, в нашей спальне, уже
после того, как уложили неугомонную Эльзу. Лиза чуть поплакала,
сказав, что это последняя наша ночь, а я успокаивал ее, пытался
выгнать из ее головы этот бред. Я чувствовал ее тепло, ее губы, ее
руки, и уткнулся носом в ее волосы. Мне было хорошо…
– Мне так хорошо, – сказала Лиза и
поерзала головой на моей груди.
Я напрягся. Сказала чужим голосом. Не
своим. И тут я проснулся….
На том самом лежаке, на котором я
засыпал этой ночью, я лежал не один. Рядом, на моем плече,
покоилась копна каштановых волос, ласковая рука елозила по моей
груди, теребя завязки бинтов. На моих тощих ногах лежала нога.
Красивая нога. И были мы с ней в чем мать родила, я отлично видел
гитарные изгибы женского тела.
– Ты кто? – только и спросил я.
– Адрианна, – ко мне повернулись
чистые карие глаза, – можешь звать Адри.