Она встала и начала открывать шкафчики. Нашла коробку сухих радиатори[1] и банку черного перца. Поднесла к раковине кастрюлю, налила воды. Поставила на плиту и зажгла газ.
– Для пасты нет соуса, – заметила мать.
– Есть перец. И масло.
– Ты не сможешь есть радиатори с одним перцем и маслом. Это все равно что запихивать в рот влажную муку.
– Это не моя проблема, – ответила Алессандра. – Сейчас выбор такой: либо паста, либо кожаная подошва. На твоем месте я бы начала присматривать за своими вещами.
Мать попыталась перевести разговор на шутливый лад.
– Ну конечно, ты ведь моя дочь – моими туфлями ты бы не поперхнулась.
– Лучше надейся, что я сумею остановиться и не отгрызу тебе ногу.
– Дети заживо едят родителей, этого у них не отнять, – с напускной беззаботностью заявила мать.
– Тогда почему это кошмарное создание по-прежнему живет в Полиньяно-а-Маре?
– Об ее шкуру я зубы обломала! – Белла сделала последнюю попытку пошутить.
– Ты говоришь мне об ужасных поступках, которые совершают дочери. Но ты ведь и сама дочь. Ты их совершала?
– Я очертя голову вышла за первого мужчину, который намекнул мне на то, что в мире существуют доброта и удовольствие. Выходить замуж было глупо.
– Половина моих генов – от того мужчины, за которого ты вышла, – сказала Алессандра. – И потому я слишком глупая, чтобы решить, на какой планете мне хочется жить?
– Очевидно, ты согласна жить на любой планете, где нет меня.
– Но ведь это ты выступила с идеей о колонии, а не я! Но сейчас мне кажется, что мы добрались до твоей, личной причины. Да! Ты хочешь улететь в колонию на другую планету потому, что твоей матери там нет!
Белла ссутулилась на своем стуле:
– Да, отчасти это так. Не буду притворяться, будто не думала, что это один из самых замечательных аспектов.
– Так ты признаешь, что делала все это не ради меня?
– Нет. Все это – ради тебя.
– Убраться подальше от матери – это ради тебя, – сказала Алессандра.
– Нет, ради тебя.
– Как это может быть ради меня? До сегодняшнего дня я понятия не имела, как выглядит моя бабушка. Ни разу не видела ее. Даже не знала ее имени.
– А тебе известно, во что это мне обходится? – спросила мать.
– Ты о чем?
Мать отвела взгляд:
– У тебя вода кипит.
– Нет, это у меня все внутри клокочет. Объясни, что ты имеешь в виду! Во что тебе обходится не давать