Алекс позвал меня после того, как появилось изображение Уилсона. Когда я вошла в кабинет босса в задней части дома, разговор уже начался.
– …не позднекорбанской, – говорил Уилсон. Он сидел у себя в офисе, за столом, на котором стояла табличка с его именем. На стене у него за спиной бросались в глаза многочисленные награды – «Человек года Северной лингвистической ассоциации», «Премия Гилберта за вклад в исторические исследования», «Награда Брисбейна за достижения всей жизни».
– Пир, – сказал Алекс, – вы ведь помните мою помощницу Чейз Колпат? Чейз, это профессор Уилсон.
– Да, конечно, – вежливо улыбнулся он. – Кажется, мы где-то встречались? – Он не стал дожидаться ответа: «Да, несколько раз» – и продолжил: – Сходство с одной из разновидностей корбанской письменности имеется, но лишь внешнее.
– Профессор, у вас есть идеи насчет того, что это за язык?
– Могу я поинтересоваться, где сейчас находится данный предмет?
– В доме клиента.
– Понятно. Он знает, что это такое?
– Владелица – молодая женщина. Похоже, она не имеет никакого понятия о предмете.
– Что ж, на вашем месте я не очень радовался бы, Алекс. Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я провел для вас кое-какие исследования?
– Если несложно.
– Обычно я требую плату за консультацию. Но в вашем случае… – Губы его раздвинулись в презрительной улыбке.
– Вот ведь болван, – сказал Алекс, поднимая взгляд. – Чейз, я выяснил, кому раньше принадлежал дом номер двенадцать по Голд-рейндж.
– И что?
– Одно время им владел Сомерсет Таттл.
– Таттл по прозвищу Сансет-Закат? Тот, который все время искал инопланетян?
– Он самый.
– Он ведь давно умер?
– Лет двадцать пять назад.
– Думаешь, плита принадлежала ему?
– Возможно.
– Если она принадлежала ему, – сказала я, – язык вряд ли имеет значение.
– Почему?
– Если бы Таттл нашел плиту где-нибудь на раскопках и та представляла хоть какую-то ценность, он наверняка знал бы об этом. Сомневаюсь, что она закончила бы свои дни в качестве садового украшения.
– Звучит вполне логично. И все же держать такую вещь на участке довольно странно. Давай-ка изучим ее как следует.
– Ладно, Алекс. Раз уж ты так говоришь…
Он улыбнулся, заметив мой скепсис.
– Порой случаются и куда более странные события, юная леди.
– Как он умер, Алекс?
Мы по-прежнему сидели в его кабинете в задней части дома. Играла легкая симфоническая музыка. Алекс развалился на роскошном диване, доставшемся ему от дяди.