Я бережно переложила Акси на кровать, а сама поднялась, воинственно
замотавшись в простыню. Пусть из-за небольшого роста моя макушка едва доставала
подбородка Фокса, это не лишило храбрости.
Напротив, я была полна решимости. Да как же так?! Почему мне приходится
расставаться с любимым мужчиной и ехать завоевывать другого, которого никогда в
жизни не встречала? Почтовая марка не в счет —
портретисты любят приукрашивать внешность монархов.
— Да что вы все заладили с этой «легендой»?! — не сдержалась я. —
Подумаешь, придумать родовое имя — велик труд. Да назовите хоть принцессой
Таракановой, лучше я от того не стану!
Джекоб Фокс не согласился. Покачал головой и, обожающим тоном произнес:
— Ты и так лучшая. Но имя нельзя просто так взять и прилепить к человеку.
Это не брошка и даже не медаль. Чтобы получить родовое имя, нужно много веков
верой и правдой служить Их Величествам. Либо создать что-то уникальное.
Впрочем, бестеры могут получить имя иначе. Но на это не многие соглашаются.
— Ты о чем? — насторожилась я.
Было бы неплохо, если кто-то принял меня в семью, пусть и ради получения
места невесты короля Велории. Вот только среди бестеров не так много
аристократов, тем более с родовым именем.
Разве что Дорен.
— Среди бестеров бытует обычай оставлять наследниками товарищей. Но редко
кто из нас думает о гибели, — выдохнул Джекоб. — Все надеются вернуться с
очередного задания.
— Все верно, — согласилась я. — Моя знакомая Глаша говаривала, что
рассуждать о смерти вслух — значит, торопить ее приближение.
— Мудрый совет, — горько улыбнулся Джекоб Фокс. Вдруг резко посерьезнел,
посмотрел на меня испытующе: — Я долго избегал этой темы, но больше ждать не
могу. Знаю, вы с Дореном были… гм, хорошими друзьями.
Разговоры о том задании стали своеобразным табу. Мы часто вспоминали о
Дорене, но никогда ― о его смерти. Все в академии делали вид, будто бестер не
погиб, а всего лишь отправился на новое испытание. Навсегда.
— Дорен был одним из лучших моих друзей, — согласилась я. — Он оставил
мне кое-что на память. Но я так и не решилась надеть. Мне больно видеть эту
вещицу…
Подошла к письменному столу, достала кольцо с пауком. Уже иначе взглянула
на подарок.
— «Все мое — теперь твое», — вспомнила слова друга. Покосилась на Джекоба
и уточнила: — Уж не хочешь ли ты сказать, будто Дорен сделал меня своей
наследницей?