Ну, да, если верить официальной истории, то Курляндия и
кончилась вместе с Якобом Кетлером. Сынок пустил наследие по ветру.
С размахом. Дальше уже было не существование а так, трепыхание, и
дело закончилось Курляндской губернией в составе России. Был ли
Фридрих тем самым долбодятлом, который пролюбил страну? Или он
помер от болезни? Какая разница! После моего попадания история все
равно уже не будет прежней.
Якоб Кетлер
-Так значит, старается, говоришь.
Герцог задумчиво отставил в сторону трость, удобно устроился в
кресле и позвонил в колокольчик. Расторопные слуги тут же принесли
вино и легкие закуски. Якоб отослал лакеев небрежным жестом. Отто
сам мог поухаживать за своим хозяином. А посторонним незачем было
знать, о чем идет разговор.
-Так и есть, ваша светлость. Наследник взялся за учебу, и
учителя его хвалят. Пожалуй, кроме учителя изящных манер. Тот
жалуется, что мальчику не достает утонченности.
-А ты сам что скажешь, Отто?
-Да простит меня господь, но болезнь наследнику на пользу пошла.
Видно, испугался он у самой кромки стоять. Решил, что это его
всевышний покарал за небрежение своими обязанностями.
-Ну, глупостей он стал делать меньше, - кивнул герцог, отпив из
высокого бокала несколько глотков превосходного испанского вина. -
И то, что Фридрих старается, я вижу. Наконец-то он стал проявлять
интерес к делам. Даже выразил желание меня сопровождать в поездке
по стране. Говорит, что хочет понять, что значит быть герцогом.
- Он сильно изменился.
-На пороге смерти многие меняются. Что Фридриху дается хуже
всего?
-Богословие, пожалуй. Текст Библии он знает, а веры истинной в
нем я не чую. Не любит он и сочинения Отцов Церкви читать. Как и
сказания греческие и римские. Говорит, что и без пышных сравнений
можно так письмо написать, что все плакать будут.
-Я и сам не люблю излишней пышности, - вздохнул герцог. - Но
письма писать следует так, как принято.
-Языки тоже пока не слишком хорошо даются наследнику, но здесь
он проявляет истинное упорство. А вот с цифрами ладит великолепно.
Лучше прежнего. И читает много. Декарта по нескольку раз
перечитывал.
-Ну да. И труд Галилея под подушкой держит, - хмыкнул Якоб. - Ты
хоть объяснил ему, что эта книга у католиков внесена в индекс
запрещенных? Да и наш пастор относится к данному сочинению... с
предубеждением.