Торможу его. Говорю, что пробыл в тизере уже часов пять, что
нужно выйти, хотя бы на время. Странно говорить об этом челу,
который в игре уже около семидесяти, но там Димон, там близится к
концу воскресенье, там Тонкий чекает закрытые обращения, чтобы в
понедельник вставить мне…
Договариваемся встретиться через три часа. Открываю дверь с
зеленым человечком на белом фоне, словно за запотевшим стеклом вижу
лежащего в капсуле себя. Вдогонку Макс рассказывает, что шмот,
который уносишь с собой в реал, будет на тебе когда вернешься. Нога
переступает порог.
Капсула шевелится. Тихий “чпок” раскалывает ее пополам.
Полиэтилен греет кожу, прогибается под моими шевелениями, как
массажное кресло. Выбираюсь наружу.
Ноги нащупывают бетонный пол.
Ощущаю первые признаки пятичасового пребывания в игре: кто-то в
голове дует в боевой горн, сетчатка глаза передает картинку с
задержкой американских серваков.
Вестибулярный аппарат, похоже, остался в тизере: правое ухо
стремится прикоснуться к земле, неуклюжие жирафьи ноги
сопротивляются, отбивая чечетку.
Борьба длится секунд десять, пока рука не хватается за стол.
Потихоньку возвращаю управление за оставленным без присмотра
телом.
В гараже горит свет. Димона нет. На стуле нахожу свои шмотки.
Натягиваю джинсы и футболку: сопротивление холоду - плюс,
самооценка - плюс. Завязываю шнурки на разношенных кроссах:
скорость передвижения - плюс. Чувствую под джинсами хлопковые
труселя: комфорт - плюс.
На стене висит гаражное зеркало. Вытянутый прямоугольник шириной
двадцать пять сантиметров украшают наклейки из девяностых. Нахожу
свое изображение между Ван Даммом, Сталлоне и обнаженными
женщинами. Желтая кепка осталась в тизере: ощущение убогости -
минус.
Дебафы потихоньку спадают, прихожу в норму. На столе лежит
мобила, заряжается. Под ней - клочок бумаги. Корявый почерк Димона
просит набрать, как выйду. В голову закрадывается предательская
мыслишка о штрафе в пятьсот тысяч за разглашение. Посылаю ее
подальше, звоню другу. Голос из трубки говорит “бегу”, звонок
окончен.
Дергаю задвижку ржавого замка, выхожу на улицу. Еще светло, но
солнце неумолимо падает. Смотрю на время - начало шестого. Ощущаю,
как внутри зарождаются первые признаки шторма, он несет с собой
тревогу и переживание. Прохладный ветер усиливает чувство.