Крик налетчика наполнил небо и тут
же задохнулся в посланных магами ветрах. Они пытались порвать ему
крылья, застилали глаза, но зверь только яростнее закричал и камнем
рухнул вниз, ломая ветви гигантского древа и осыпая листву. Сорвав
когтями обвившую ствол лестницу, налетчик заверещал. Воздушные
клинки мечников вспарывали грубую кору, но кожа Потустороннего
оставалась невредима, покрытая желтоватым мерцанием.
Налетчик расправил крылья и оставил
древо, спланировал к собравшимся у его подножья магам. Зверь
закричал, когда его окружил вихрь, не позволяющий прорваться
наружу. Визжа и избивая воздух лапами, он упал на землю, не имея
возможности взлететь.
— Я не могу ранить его! — рядом с
Люфиром появился Мешери, такой же растрепанный, как и в их первую
встречу. — Какая-то сила защищает тварь. Штормовики смогли поймать
его, чтобы он не наворотил дел, но окажи милость — пристрели гада.
Здоровый засранец, вожак, что ли?
Сверкающая рукоять легла в руку,
пальцы натянули тетиву. В песне Моря Теней и криках Потустороннего
рождалась стрела.
— Не нужно, отец! — запыхавшийся,
Фиро застыл в нескольких метрах от Люфира.
— Лучше ступай отсюда, малец, —
посоветовал Мешери и непонимающе посмотрел на лучника, все не
отпускающего тетиву.
— Отец, пожалуйста! Он напуган и
всего лишь ищет дом! Прошу тебя, позволь мне! — Фиро с мольбой
смотрел в спину отца.
На несколько секунд прикрыв глаза,
тот опустил лук.
— Я создам преграду, чтобы ты не
задел остальных. Ступай.
— Ты что творишь?! Убей его! —
Мешери схватил Люфира за руку, но тот отрицательно качнул
головой.
Воздух вспыхнул алым маревом,
отделил кочевников от Потустороннего, и запер последнего в одну с
Фиро клетку. Потеряв связь с укротителями, вихри успокоились,
осталась лишь витающая в воздухе пыль. Люфир поднял лук и соткал
белесую стрелу, способную оглушить зверя, если тот станет
опасен.
Заметив приближающегося к нему
мальчика, налетчик зарокотал и с расправленными крыльями побежал
тому навстречу. Черные глаза Потустороннего смотрели с ненавистью,
а длинный рыжий язык нетерпеливо извивался в предвкушении горячей
крови.
Остановившись, Фиро поднял руку
ладонью вперед, и золотистая пыль сорвалась с его пальцев. Она
множилась и густела, собиралась в лоскуты и длинные нити,
заполняющие пространство между багровых стен.