***
Голова не болела третий день. Это было большим облегчением. Но
вставать не хотелось. Ни вставать, ни ходить, ни тем более читать.
Двое суток он почти не двигался. И если не спал, то просто лежал, —
свернувшись, подтянув колени — уставившись полузрячим глазом перед
собой. Он почти разуверился, что глаза прооперируют, думать о том,
что же дальше, не было сил. Но и не думать было невозможно.
Приходил Лю Фанг, изрекал в спину бодрящие дальневосточные
притчи и рекомендовал не залеживаться. Шломо односложно угукал и не
шевелился. Лю почему-то не настаивал. Вчера пришел Сергей с
каким-то прибором. Приклеил за уши и на лоб датчики и врубил
машинку — и Шломо вцепился зубами в подушку, чтобы не завыть:
голова как будто взорвалась. Так ничего и не сказав, Сережа отлепил
от его головы контакты и ушел, что-то озабоченно бормоча и оставив
Шломо переводить дыхание. Боль понемногу утихала, но весь эпизод
оставил уверенность, что что-то идет не так.
С его головой что-то сделали и, похоже, это «что-то» не
работает. И если не заработает, если он так и не сумеет
восстановиться, то все дальнейшие перспективы превратятся в
дым.
Он тогда не успел ничего сообразить. В тот день ему зачем-то
обрили голову и сперва долго мариновали в предоперационной. Потом в
дверях показался Сергей. Сказав, что доктора аль-Хали нет и глаза
пока что оперировать не будут, он велел тем не менее готовить
пациента «ко второму этапу». Шломо спросил, что за этапы, и Сергей
в ответ огрызнулся и пообещал отформатировать чип. И Шломо повезли
в операционную и велели залезать в какую-то пугающую конструкцию.
Он повиновался, силясь сквозь туман премедикации осознать, что
происходит. А потом затылок занемел: кажется, что-то вкололи. Шломо
оцепенел и на время потерял сознание.
Когда он очнулся, он понял, что все еще находится в
операционной. Он чувствовал, что сидит, что голова зафиксирована, и
откуда-то из-за спины бьет холодный голубой свет. Как из-под воды
слышались голоса вокруг. Полуоткрытым левым глазом он различал
движение.
Время от времени глаз заволакивало водянистой пеленой: похоже,
ему смачивали слизистую, но закрыть глаз не могли. Кажется, он
потом опять отключиться, во всяком случае, чем все кончилось,
припомнить не мог.
Чип продолжал работать, несмотря на Сережины угрозы. Это он
понял уже когда его перевезли в полутемную реанимационную палату,
вновь обклеили датчиками, утыкали иголками и, напялив кислородную
маску, оставили приходить в себя.