И Белла как-то так все устроила, что отец подтянулся и за неделю
перечинил все три года назад отложенные «на потом» поломанные
приборы. А мама принялась учить Софу читать, а кроме того, взяла на
себя всю готовку — при живейшем одобрении вечно голодного сына.
А Шломо приходил в себя. И понемногу, собираясь с силами,
включался повседневную жизнь. Копался в саду, ходил с Беллой за
покупками и подолгу возился с Софой. Отец попытался было приобщить
его к домашней технике. Но довольно быстро отказался от этой идеи и
заявил сыну, что это «не его». И разве что время от времени просил
что-нибудь подвинуть.
Недели через две Шломо возобновил тренировки. Сперва
осторожничал, но быстро вошел в привычный ритм. Тело просило
нагрузки, да и махнуть десяток километров по морскому берегу —
часов в шесть утра, по утренней прохладе — это куда как приятнее,
чем наматывать круги по армейскому плацу. Выволок он из подвала и
набор гирь и штанг, под которыми пыхтел до армии, раздуваясь от
гордости, что он сильнее всех сверстников — хмыкнул и подумал, что
теперь для занятий со свободными весами надо бы придумать что-то
поубедительнее. Он перебрал все имевшиеся в доме железяки, но в
конце концов, так и не удовлетворившись, выпросил на моторной
станции здешнего кибуца руины допотопного комбайна, разобрал,
приволок домой и, потратив дня три, соорудил несколько спортивных
снарядов, взглянув на которые, отец высказался в том смысле, что у
Шломо еще в детстве хорошо получалось с конструктором. Прозвучало,
правда, как-то обреченно. Но так или иначе, эти монстры,
загромоздившие изрядную часть заднего двора, могли хотя бы
приблизительно обеспечить адекватную нагрузку.
Впрочем, сегодня был день отдыха, так что он с чистой совестью
проспал лишних часа два и поднявшись, ограничился довольно ленивой
разминкой.
Выйдя из душа, он насыпал в ладонь и проглотил ежедневно
положенную горсть таблеток: все эти иммуномодуляторы, регуляторы
нейронной проводимости, кардиопротекторы и прочее. За несколько
дней без этого он бы не загнулся, как не загнулся оказавшись в
плену. Но для нормальной жизни жрать все это было надо. И сейчас,
на излечении, химии было больше, чем обычно. И даже удобно, что о
необходимости все это сожрать и дозировках напоминает чип. Как
всегда после химии, незамедлительно проснулся зверский аппетит. Он
натянул шорты и футболку и спустился на кухню.